ЧАСТЬ VI Формирование современного мира (1750-2000 годы)
Глава 23. Современная мировая экономика
23.8. Загрязнение окружающей среды
Огромное увеличение промышленного производства и
использования энергии в XX веке вызвало загрязнение среды, ранее не
наблюдавшееся в мировой истории.
Нерегулируемая индустриализация в XIX веке привела к
серьезным экологическим проблемам в больших городах и в более крупных регионах
— таких, как Рур в Германии, Лимбург в Бельгии, «Черная страна» в Англии.
Каменноугольный и железообрабатывающий район Стаффордшира и Уорикшира.
(Прим. перев.)
Дым и отходы промышленных предприятий превратили многие
области в ядовитые пустыри. Реки везде использовались для того, чтобы сливать в
них смертоносный коктейль из химических отходов, в результате чего они
становились не способными поддерживать жизнь и опасными для людей.
В XX веке распространение индустриализации в мире привело к созданию
подобных условий во многих регионах. Это было особенно характерно для коммунистических
государств, где осуществление индустриализации считалось делом первостепенной
важности. Очень сильное загрязнение произошло в областях Восточной Германии,
Богемии и Верхней Силезии, где имелось большое количество металлургических и
металлообрабатывающих предприятий и химических заводов, использующих
низкокачественный бурый уголь. К восьмидесятым годам в районе вокруг города
Мост в Чехословакии выбросы сернистого газа были в двадцать раз выше
максимального количества, рекомендованного Всемирной организацией
здравоохранения (ВОЗ) и школьникам часто приходилось пользоваться
респираторами. Возле Катовицы в Польше две трети производимого продовольствия
было столь загрязнено, что оказывалось непригодным для употребления в пищу
людьми, а три четверти воды было непригодно для питья. В трети всех рек не было
никакой жизни, а река Висла на протяжении двух третей своей длины не годилась
даже для промышленного использования, поскольку ее вода вызывала быструю
коррозию металла. В балтийском регионе область площадью примерно в 100 000
квадратных миль являлась биологически мертвой из-за ядов, приносимых реками. В
Китае промышленные предприятия также использовали легкодоступный бурый уголь, что
привело к сильному загрязнению — уровень сернистого газа в крупных промышленных
городах возрос настолько, что стал превышать нормы, рекомендованные ВОЗ, более
чем в семь раз. В Бразилии район города Кубатао возле Сан-Паулу стал самым
загрязненным местом на земле.
С середины XX века использование новых промышленных
процессов, в частности, огромное увеличение производства синтетических
химических веществ (за сорок лет начиная с 1945 года производство этих веществ
в США возросло в 400 раз) привело к образованию широкого ряда химических
веществ, которые являются токсичными даже в минимальных количествах. В их число
входили пестициды, такие как ДДТ (который, в конечном счете был запрещен в
промышленных странах из-за воздействия, оказываемого на природу),
органо-фосфатные соединения и полихлорированные бифенилы (самые канцерогенные
вещества, известные науке), используемые в качестве изоляторов в
электротехнической продукции и добавок в краску, которые не запрещались в
течение сорока лет. Когда эти химические вещества попадали в окружающую среду,
это часто приводило к катастрофическим последствиям. В итальянском городе
Севезо из-за аварии на химическом заводе произошел выброс диоксина, вследствие
чего пришлось удалить верхние восемь дюймов почвы на участке площадью семь
квадратных миль. В Бхопале в Индии из-за утечки метилизоцианата погибло
примерно 10 000 человек, а пострадало в два раза больше (большинство из них
ослепло). В сороковых годах XX века Соединенные Штаты произвели 1 миллион тонн
опасных отходов. В течение сорока лет их количество превысило 250 миллионов
тонн.
Еще одним серьезным источником загрязнения стало увеличение
в городах количества транспортных средств, которые пришли на замену лошадям,
также являвшимся источником загрязнения в XIX веке. Это было впервые отмечено в
Соединенных Штатах, в которых было большое число автовладельцев. Первый
фотохимический смог, вызванный выхлопными газами, наблюдался в Лос-Анджелесе в
1943 году — город расположен в долине, где имеется естественный инверсионный
слой, удерживающий газы в течение большей части года. К концу восьмидесятых годов
похожие условия стали характерными для более сотни американских городов. Когда
количество автовладельцев стало расти по всему миру, снова начали возникать эти
же самые проблемы. К концу шестидесятых годов серьезный уровень загрязнения
имелся в Токио, а в Мехико (где также имеется естественный инверсионный слой) к
восьмидесятым годам сильный смог наблюдался 300 дней в году.
Ни одно правительство не было готово всерьез ограничить
использование автомобилей или владение ими, а контроль в том виде, в каком он
осуществлялся, был сосредоточен на технологической стороне — постепенно
прекращали использовать свинцовые добавки к бензину и начинали применять
каталитические дожигатели выхлопных газов, которые удаляли из них некоторые
вредные химические вещества. За пределами крупных индустриальных стран контроль
был вовсе незначительным.
Ситуация с загрязнением дымом городских территорий была
улучшена, когда сжигание угля постепенно было прекращено и на замену ему
приходило становящееся все более широким применение нефти, газа и
электричества. Ужасные условия, возникшие в Лондоне в XIX веке, сохранялись до
середины XX века. В период с 1920 по 1950 год солнце в центральном Лондоне в
среднем светило на одну пятую меньше, чем в удаленных от центра районах, не
столь затронутых смогом. Именно после ужасного смога в декабре 1952 года, когда
погибло более 4000 человек, наконец были предприняты определенные действия. В
соответствие с законом, принятым в 1956 году, был введен контроль над типами
топлива, которое можно сжигать в городах, а к 1970 году количество дыма в
воздухе над Лондоном снизилось на 80 %. В других странах мира условия
оставались ужасными. К концу XX века уровень загрязнения в Дели был в
четырнадцать раз выше, чем в Лондоне, а в Багдаде в три раза выше, чем в Афинах
(наиболее загрязненном городе Европы).
Все эти проблемы, связанные с загрязнением, носили, по сути,
локализованный характер: вследствие этих проблем возникали ужасающие условия в
определенных районах, но их влияние на остальные регионы обычно являлось ограниченным.
Однако в течение XX века быстро растущая скорость индустриализации и ее
распространение по всему миру привели к тому, что экологические проблемы начали
меняться. Они становились более сложными, и увеличивался их масштаб — из
проблем отдельно взятого района они превращались в проблемы целого региона, а
затем становились явлением мирового масштаба.
Помимо этого, они были еще одним признаком растущей
интеграции мира. Кислотные дожди были впервые выявлены в промышленных городах
Британии в пятидесятые годы XIX века. Большую часть XX века, у большинства
фабрик и электростанций были низкие трубы, и вследствие этого кислотные дожди
оказывались локализованными в районах главных промышленных центров. Но
постоянно возрастающее потребление ископаемых видов топлива и увеличение объема
промышленного производства наряду с неразумной политикой строительства очень
высоких труб в стремлении уменьшить проблемы местного загрязнения с помощью
рассредоточения загрязняющих агентов, превратили кислотные дожди в серьезную
региональную проблему. Выработка сернистого газа (главного виновника кислотных
дождей, поскольку в атмосфере он превращается в серную кислоту) возросла от 45
миллионов тонн в год в девяностые года XIX века до 170 миллионов тонн спустя
век. Четверть всего выделяемого количества происходила лишь от двух стран —
Соединенных Штатов и Канады. В течение лишь десяти лет в середине XX века меде-
и никелеплавильная печь в Садбери в Онтарио выпустила сернистого газа больше,
чем все вулканы (главные природные источники сернистого газа) в истории Земли.
На территориях, расположенных в направлении действия преобладающих ветров из
этих районов, кислотность осадков быстро возрастала: дожди часто были кислыми
как уксус, а один раз в Уилинге, в Западной Вирджинии, в центре одного из самых
загрязненных районов Соединенных Штатов, кислотность дождя оказалась такой же, как
у аккумуляторной кислоты. Когда этот дождь попал в реки и озера, это привело к
вымиранию жизни в них из-за недопустимого уровня кислотности. В западной Швеции,
которая страдала от кислотных дождей, спровоцированных Британией, кислотность
озер в восьмидесятых годах XX века стала в сто раз выше, чем она была
пятьюдесятью годами ранее, а в четверти из них перестали существовать
какие-либо формы жизни.
На заключение международных соглашений потребовалось немалое
время, так как интересы государств, осуществляющих загрязнение, и интересы
государств, страдающих от него, сильно различались. Соглашения, которые были
заключены в период с середины восьмидесятых до конца девяностых годов XX века,
относились только к ведущим индустриализованным странам и были направлены на
решение проблемы загрязнения среды в Северной Америке и Европе. За пределами
этих регионов никаких действий по улучшению ситуации почти не предпринималось,
а выбросы сернистого газа (и соответственно уровень кислотных осадков)
продолжали увеличиваться.
Кислотные дожди долгое время оставались региональной
проблемой. Однако растущая индустриализация создала еще две проблемы в мире —
разрушение озонового слоя и глобальное потепление. Впервые в мировой истории
деятельность людей поставила под угрозу сложные глобальные механизмы, делающие
возможной жизнь на земле. Первая проблема была вызвана разработкой в двадцатые
годы XX века синтетических химических веществ, называющихся хлорфторуглероды
(ХФУ). На первых порах они казались классическим примером пользы
технологического прогресса. Эти вещества были неядовитыми, не горели и не
взаимодействовали с другими веществами. Они широко использовались в качестве
хладагентов в холодильниках и системах кондиционирования воздуха. Также они
применялись для изготовления пенопластов, очистки печатных плат, а после 1950
года — в качестве газовытеснителей в аэрозольных балончиках. Не принималось
никаких мер по предотвращению проникновения этих веществ в атмосферу, и выбросы
возросли от 100 тонн в 1931 году до 650 000 тонн в год к середине восьмидесятых
годов.
Почти все ХФУ применялись именно в основных промышленно развитых
странах. Только в конце XX века некоторые из государств, в которых
индустриализация произошла позднее, начали оказывать влияние на ситуацию: если
когда-то в Пекине холодильники были лишь у 3 % населения, то в течение десяти
лет после 1975 года их число возросло до 60 %. В середине семидесятых годов
было обнаружено, что ХФУ накапливаются в атмосфере и уничтожают защитный
озоновый слой, поглощающий ультрафиолетовое излучение, являющееся вредным почти
для всех форм жизни. Хотя ХФУ присутствовали лишь в небольших концентрациях по
сравнению с огромным размером атмосферы, они являлись чрезвычайно сильными —
один атом хлора, высвободившийся из молекулы ХФУ, может уничтожить до 100 000
молекул озона.
Первые серьезные снижения уровней озона произошли над Южным
полюсом, где условия зимой идеально подходили для того, чтобы происходило
значительное уничтожение озона. К концу восьмидесятых годов XX века
приблизительно половина озона над Антарктикой была уничтожена, а «дыра»,
образующаяся каждую весну, покрывала участок размером с континентальные
Соединенные Штаты. В начале лета «дыра» перемещалась в северном направлении над
Южной Америкой, Австралией и Новой Зеландией, где уровень озона снижался на
четверть. В начале девяностых годов сильное истончение озонового слоя отчетливо
проявлялось в северном полушарии весной и ранним летом.
Основательные научные свидетельства уничтожения озонового
слоя начали выявляться с начала семидесятых годов XX века — но, несмотря на
это, прошло немало времени, прежде чем стали предприниматься какие-либо
серьезные меры. ХФУ можно было перестать использовать в аэрозольных
баллончиках, поскольку имелись легкодоступные заменители, но крупные химические
компании усиленно отрицали какую-либо связь между ХФУ и уничтожением озонового
слоя. Только когда они смогли производить заменители, правительства
индустриальных стран согласились предпринимать те или иные меры. В ходе ряда
переговоров в конце восьмидесятых, начале девяностых годов были заключены
соглашения о снятии с производства ХФУ к 1996 году во всем мире и о том, что
основные промышленные государства будут делиться технологиями, чтобы помочь
остальным странам мира перейти на использование других веществ.
Проблема оказалась в том, что гидрохлорфторуглеводороды
(ГХФУ), пришедшие на замену ХФУ, тоже уничтожали озоновый слой — единственное
их преимущество заключалось в том, что они были не такими долгоживущими, как
ХФУ. Концентрация ХФУ и ГХФУ продолжала расти и, вероятно, она станет такой же
как в семидесятые годы не ранее середины XXI первого века.
Уничтожение озонового слоя было вызвано единственным
синтетическим химическим веществом, которое ошибочно считалось безвредным, а на
деле оказалось способным создать глобальную проблему, несмотря на то, что это
вещество выпускалось лишь несколькими государствами. Проблему оказалось
возможным уменьшить и в конечном счете решить с помощью замены альтернативными
химическими веществами. Подобное решение являлось относительно безболезненным
для промышленных стран. Глобальное потепление является наглядной демонстрацией
проблем, вызванных процессами, глубоко укоренившимися в истории современного
мира.
Глобальное потепление было вызвано сочетанием нескольких
факторов — изменением в потреблении ископаемых видов топлива начиная с XVII
века, феноменальным увеличением их использования с начала XIX века, ростом
индустриализации, все большим использованием транспортных средств и расширением
сельского хозяйства для того, чтобы можно было прокормить беспрецедентно
возрастающее население земного шара. Глобальное потепление, помимо естественных
процессов, являющихся неотъемлемой частью поддержания жизни на земле, вызвано
тремя газами (помимо ХФУ). Источником закиси азота являются выхлопы автомобилей
и возросшее использование нитратных удобрений. Метан образуется вследствие
гниения растительности на дне искусственно затопляемых рисовых полей, а также
испускается крупным рогатым скотом и термитами.
Площадь искусственно затопляемых рисовых полей в мире
(главным образом в Азии) увеличивалась в XX веке на 1 % в год, количество крупного
рогатого скота в мире удвоилось за один только период с 1960 по 1980 год.
Вырубка лесов вызвала значительное увеличение числа термитов, питающихся
гниющей древесиной. Все эти факторы отражали четырехкратное возрастание
численности населения земного шара в XX веке. Количество метана в атмосфере в
период между 1750 годом и концом XX века возросло на 135 %.
И все-таки основным газом, служащим причиной глобального
потепления, является углекислый газ, образующийся при сжигании ископаемых видов
топлива — таких, как древесина, каменный уголь, нефть или газ. Потребление угля
в мире в течение двух столетий после 1800 года возросло в 280 раз, а
использование нефти увеличилось в 300 раз на протяжении только XX века.
Последствия можно проследить в накоплении углекислого газа в атмосфере. С
середины XVIII века до конца XX века количество углекислого газа возросло на
одну треть — от 0,027 % до чуть более 0,036 %. До XX века увеличение его
количества было очень небольшим, что отражало невысокую скорость
индустриализации в XIX веке. И действительно, более половины общего увеличения в
период с 1750 по 1990 год произошло за сорок лет после 1950 года. В этот период
выбросы углекислого газа возросли в четыре раза и к девяностым годам XX века
увеличивались приблизительно на 4 % в год (это было равноценно удвоению каждые
шестнадцать лет).
Предположение о последствиях перехода больших количеств
углекислого газа в атмосферу вследствие сжигания ископаемых видов топлива
первым высказал в 1896 году шведский ученый Сванте Аррениус. Углекислый газ,
как и три остальных газа, удерживает тепло в атмосфере и, следовательно,
вызывает повышение температуры в мире. Как мы уже рассмотрели во второй главе,
причины естественных колебаний температуры в мире были выявлены в двадцатые
годы XX века югославским ученым Милутином Миланковичем. Эти колебания оказали значительный
эффект на человеческие общества — за общим глобальным потеплением с 1300 года
началось понижение температуры, которое стало сильно проявляться в Европе с
середины XVI века и привело к «малому ледниковому периоду», продлившемуся до
середины XIX века. После 1850 года температура в мире немного увеличилась по
естественным причинам — но к середине девяностых годов XX века благодаря научным
свидетельствам стало ясно, что деятельность людей привела к дополнительному
повышению температуры на 0,5°С.
Однако большинство этих газов, попавших в атмосферу за
последние несколько десятилетий XX века, пока еще не оказала какого-либо влияния
на температуру, то есть дальнейшее повышение на 0,5°С было неизбежным. Таким
образом, если увеличение выброса газов будет продолжаться с такой же скоростью,
как в настоящее время, то к первым десятилетиям XXI века почти несомненно,
произойдет общее повышение температуры на 2,5°С. Скорость повышения температуры
окажется значительно выше, чем способность природных экосистем к адаптации, и
доведет температуру в мире до ее самого высокого уровня со времен
продолжительного межледникового периода, имевшего место около 120 000 лет тому
назад.
К концу девяностых годов XX века, несмотря на почти
непрерывные международные переговоры, не было предпринято никаких эффективных
мер, а соглашения так и не привели к обязательному, принудительному и
значительному уменьшению производства газов, вызывающих глобальное потепление.
Причины этой неудачи заключаются в глубоко укоренившихся особенностях, в
соответствии с которыми развивалась современная мировая экономика после 1750
года. Почти все выбросы газов, вызывающих парниковый эффект, особенно
углекислого газа, в период с 1750 года до конца XX века производились государствами,
которые первыми начали индустриализироваться в Европе, а также Соединенными
Штатами. Именно на долю этих государств и Японию приходилась большая часть
мирового объема промышленного производства, именно в этих государствах было
больше всего транспортных средств в мире, и именно они потребляли больше всего
энергии. Эти страны, особенно Соединенные Штаты, не желали сильно сокращать
выбросы газов, поскольку это повлияло бы на уровни их потребления и
процветания. Однако любая попытка решить проблему глобального потепления с
помощью замораживания выброса парниковых газов на уровне девяностых годов была
бы наказанием для стран, индустриализовавшихся позднее, поскольку оно бы
ограничило их будущий экономический рост, когда они были одними из беднейших
государств мира и уж никак не могли стать первопричиной глобального потепления.
С другой стороны, если не вводить определенный контроль над промышленным
расширением и энергопотреблением Китая, страны с одной из крупнейших экономик в
мире, это очень быстро сведет на нет любые сокращения выбросов главными
индустриальными державами (если бы они захотели на них пойти). К концу XX века
перспективы относительно самого серьезного экологического наследия недавней
мировой истории выглядели безрадостными.
В 2000-х годах появились многочисленные свидетельства того,
что проблема «парникового эффекта» была чрезвычайно раздута, а рекламировавшие
ее ученые получали крупные субсидии от ведущих индустриальных стран, заинтересованных
в снижении потребления углеводородов (заметим, что США так и не подписали
«Киотский протокол» о квотах на «производство» углекислого газа
промышленностью). В любом случае ученые дезинформировали общественность, не
упоминая, что крупнейшим производителем С02 является не промышленность, а
Мировой океан, в котором продукция углекислоты увеличивается от повышения
температуры, а не наоборот — и постоянно росла вслед за повышением температуры,
начиная с XVIII века. То же самое произошло с «озоновой дырой», которая, как
выяснилось, увеличивается и уменьшается под воздействием природных факторов,
вне всякой зависимости от количества фреонов в атмосфере. (Прим. ред.)
