ЧАСТЬ III
Ранние империи
Глава 6. Древний Евразийский мир
6.2. Евразийские государства и империи
Имея такие социальные, экономические и коммуникационные
оковы, ранние государства и империи в Евразии были завязаны на очень хрупкую
структуру. Все они имели очень ограниченные ресурсы, и даже те оставались
нестабильными. Существовала очень слабая экономическая и социальная
инфраструктура, на которую они могли опереться. Почти все ранние государства и
империи были монархическими, только в нескольких районах, и обычно на
относительно короткое время, некоторые города сохраняли независимость под
властью местной олигархии.
Монарх часто являлся важной персоной в религиозных,
символических и ритуальных функциях, но обычно существовало разделение власти
между ним и религиозными авторитетами, хотя точная граница этого разделения
часто вызывала много споров. Религия всегда оставалась жизненно важной для
правителя, а не просто являлась неким набором общепринятых функций. Церковь
была одной из немногих организаций, которые существовали не просто на местном,
деревенском уровне — в особенности с подъемом мессианских религий, таких как христианство
и ислам. Часто, как в средневековой Европе, сословие клириков оказывалось
единственным образованным элементом общества, и поэтому оно становились
жизненно важными для существования даже примитивной государственной структуры.
Для большинства правителей существовало резкое разделение их
действенной власти. Внутри двора личная власть монарха часто была
неограниченной — его прихоти исполнялись немедленно, а соперников или бывших
фаворитов можно было по первому требованию казнить или отослать на смерть.
Политика, если таковая существовала, оставалась в основном предметом спора
между разными представителями элиты и их семей за власть, богатство и влияние
при дворе правителя или внутри самой элиты, как в республиканском Риме. В
подобных случаях власть неизбежно рассматривалась как личностная и
персональная.
Но вне двора неличная власть правителей в обществе была
сильно ограничена. Они не имели другой возможности, как только разделить власть
с местными элитами и как-то надеяться контролировать их. Эти элиты имели обычно
сильное влияние благодаря своим земельным владениям, то есть обладали властью и
опорой на местах. Часто правителю оставались лишь весьма грубые методы контроля
за такой элитой — как, например, удерживание при дворе заложников из ее
семейств. Одним из самых известных примеров режима такого типа была Япония
эпохи сегуната Токугава между началом XVII века и 1868 годами, когда вся местная
аристократия должна была проводить часть года в столице Эдо и содержать два
дома — один в Эдо, а другой в родных местах.
Функции этих ранних государств и империй были необычайно
ограничены. Они имели очень мало чиновников, чтобы выполнять государственные
задачи, сплошь и рядом существовало мало различия между действиями в интересах
дома правителя и в интересах государства. Главной целью государства был сбор
налогов и содержание армии для внешних и внутренних нужд. Только в некоторых
случаях (в основном в Китае) государство смогло зарегистрировать свое население
и землю, чтобы повысить возможность собирать налоги; большинство остальных государств
не имело возможности для этого и придерживалось очень простых систем сбора
налогов.
Так как земля была почти единственной формой богатства,
налоги должны были начисляться на нее, а их уровень обычно фиксировались местом
и единицей количества земли, так как лишь это имело практическое значение. Для
крестьян единственным периодом, когда они входили в контакт с «государством»,
было время сбора налогов. Этот сбор опирался на силу и был для крестьян не
сбором налогов в современном понимании, а скорее насильственной реквизицией
пищи, от которой они зависели.
Обычно уровень налогов менялся редко, поскольку
отсутствовало понимание, как и отчего это делается. Проблема заключалась в том,
что, если количество населения уменьшалась, налоговое бремя на каждого
земледельца увеличивалось, что повышало вероятность мятежа — с которым
правительство могло и не справиться. Напротив, если население росло и регион
становился богаче, тогда правительство теряло на существовавшем до того годовом
доходе.
Со временем налоги обычно начинали все больше расходиться с реальными
доходами общества. Часто наиболее удобным для государства вариантом было
использование откупщиков для сбора ежегодной доли дохода от имени государства.
Это было следствием отсутствия государственной бюрократии — но по крайней мере
обеспечивало государству надежный доход. Неприятным моментом был тот объем
денег, которое откупщики перекладывали в свои собственные карманы — во Франции
XVIII века государство таким образом теряло около четверти всего годового сбора
налогов.
Почти ни одно государство было способно обеспечить своему
населению лишь самую минимальную внутреннюю безопасность. Полицейских сил не
существовало, и большие просторы территорий, особенно горные, болотистые и
удаленные от столицы, едва ли вообще как-то контролировались. Они были царством
бандитов и грабителей, которые нападали на путешественников и грабили деревни.
Если нарушителей закона ловили, наказания были жестокими — но «политический
курс» находился в основном в руках местных силовых группировок и немногих землевладельцев.
Правители могли время от времени издавать эдикты по различным экономическим,
социальным и религиозным аспектам, но эти законы оказывались трудновыполнимыми,
и им редко следовали.
Некоторые государства проводили строительные работы —
сооружение дорог, каналов, замков и дворцов, но они могли осуществляться только
путем мобилизации местного населения или использования труда рабов и
военнопленных. Некоторые государства пытались организовывать переселение
больших масс населения по соображениям безопасности — Ассирийская империя,
находясь на пике своей мощи, применяла такую тактику в широких масштабах,
переместив за триста лет около четырех с половиной миллионов людей.
Первичной задачей ранних государств и империй оставалась
война, и карьера большинства правителей зависела от их успехов в ее ведении. Часто
самым легким, а во многие времена и единственным путем увеличения
государственных доходов было нападение на соседнее государство и ограбление его
территории или захват сельскохозяйственных земель с привязанными к ней
крестьянами, чтобы забрать излишки их продукции. Это повышало престиж правителя
и давало возможность награждать элиту, тем самыми сохраняя ее лояльность
правителю. Большая часть доходов государства шла на содержание армии. Эта
первичная, а часто и единственная задача сохранялась тысячелетиями — в Англии
между 1130 и 1815 годами более трех четвертей дохода государства тратилось на
армию и флот.
Благодаря этим общим нуждам история ранних государств и
империй следует очень схожими путями, которые в последующих главах мы увидим
повторяющимися раз за разом. На ранней стадии государства часто могли быстро
расшириться под предводительством одного динамичного правителя. При обычной
слабости большинства государств не составляло труда быстро завоевать большие
пространства, а при малом размере большинства армий результат одной битвы часто
становился решающим. Однако подобная экспансия, как правило, очень быстро сталкивалась
с неразрешимыми проблемами. Естественные границы, такие как реки и горы, часто
трудно было преодолеть, а стоимость ведения войны, оккупации и управления
новыми провинциями должна была окупаться полученным с завоеваний доходом,
особенно в условиях плохой транспортной связности.
На практике ранние империи не имели четко определенных
«границ». Вместо них существовали приграничные зоны, где контроль был ограниченным
и неустойчивым, становясь в зависимость от местных условий; часто он сводился к
обычным карательным экспедициям для наведения на некоторое время порядка и
захвата какой-нибудь добычи.
Основные проблемы ранних государств и империй возникали
после периода начального завоевания. Одной из самых важных становилось наследование
в правящей семье. Наилучшим вариантом было ясное наследование по мужской линии,
обеспечивающее стабильность. Спорные наследования внуками или братьями
правителя, либо наследование юным сыном, зависимым от регента, обычно
становились достаточной причиной для возникновения внутренней слабости и
зачастую вызывали гражданские войны. Периоды стабильности, приводившие к росту
населения, обработке новых земель, росту годового дохода государства и активизации
торговли, обычно совпадали с установившимся наследованием в течение нескольких
поколений. Однако очень немногие государства смогли долго избегать проблем
наследования.
В новых империях первые правители должны были решать три
увязанные друг с другом проблемы: как награждать своих сторонников, как
контролировать вновь завоеванные области и как содержать армию. Решения должны
были опираться на фундаментальное ограничение — земля была почти единственным
имуществом и главной формой богатства. Принимаемые решения почти везде и всегда
оказывались одинаковыми — передачей завоеванной земли отдельным представителям
элиты, чтобы они могли использовать ее для обеспечения определенного количества
воинов, предоставляемых правителю по его требованию. Эта система обычно называется
феодализмом, но европейский феодализм — только одна форма явления, которое было
обычным по всей Евразии в течение нескольких тысячелетий.
Сначала по обычаю это жалование землей было условием
содержания солдат, но не являлось наследственным и могло быть отменено. Время
от времени правители становились достаточно могущественными, чтобы
перераспределить землю, когда умирал ее хозяин. Однако для землевладельцев
стало обшей традицией очень быстро устанавливать свою систему наследования. Как
только такое происходило, правителю осталось гораздо меньше возможностей
контроля над местной элитой, которая устанавливала собственную систему власти и
заводила свои войска. Это требовало от правителя вести переговоры для получения
поддержки. Ему приходилось контролировать местные элиты через назначение
местных и провинциальных управляющих, которые представляли бы его власть на
местах. Однако при отсутствии опытной бюрократии правитель имел очень мало
людей, на которых мог бы возложить (и доверить им) эту задачу. Поэтому империи
обычно делились на несколько крупных провинций, власть в которых доверялась
членам семьи правителя — в надежде, что они будут заинтересованы в сохранении у
власти всей семьи. Если правитель был сильным и авторитетным, эта система могла
работать, но у нее была и оборотная сторона: она давала членам царской семьи
сильный базис власти, который они могли использовать в случае спора за
наследство.
Если проблем по поводу наследства не возникало, ранние
империи могли в течение некоторого времени оставаться относительно стабильными.
Однако рано или поздно начинали накапливаться внутренние проблемы. Элита
укреплялась в своих наследственных поместьях и приобретала еще больше власти,
так как постепенно увеличивала свои владения или покупкой земли у обедневшего
крестьянства, или простым присвоением ее. Налоговые системы рушились, когда
империи постепенно теряли свою эффективность по мере того, как центральная
власть все более отрывалась от реального распределения богатств. Эта проблема обострялась,
так как элита не горела желанием платить налоги, и все большее количество земли
оказывалось в пользовании различных структур, особенно религиозных, которые
вообще не платили налогов.
Поэтому богатство и власть правителя имели тенденцию
постепенно уменьшаться параллельно с усилением провинциальных элит, которые было
трудно контролировать из-за плохих дорог. Обе тенденции означали, что
государству становилось все труднее содержать армию. Попытки повысить
налогообложение, как правило, были обречены на провал и приводили лишь к
мятежам в провинциях или восстаниям крестьян, либо тому и другому вместе. Сразу
возникал порочный круг — рост внутренней слабости в сочетании с мятежами в
провинции и на фоне споров за наследование вел к росту неспособности
сопротивляться внешнему давлению. Это приводило к потере территорий и,
соответственно, доходов с них, что влекло еще большую слабость и в конце концов
обвал режима.
Характер этого обвала варьировался от империи к империи.
Некоторые, такие как цивилизации Теотиуакана и народа майя, похоже, потерпели
полный коллапс, не оставив государства-наследника. Часто в государстве
происходили изменения, в результате которых некоторые области терялись, но
где-то появлялись новые институты и группы, продолжавшие ранее существовавшие
традиции. Наглядным примером такого рода обвала стала Римская империя. Она
исчезла как политическая единица в Западной Европе в V веке н.э. (хотя многие
черты ее культуры продолжили свое существование) — но на Востоке родилась новая
форма империи, которая просуществовала еще тысячу лет, хотя под конец весьма
мало напоминала прежнюю могущественную державу.
Обычно исчезала только очень тонкая и хрупкая
государственная структура, заменявшаяся новой системой управления. Для основной
массы населения — крестьянства — как правило, менялось очень мало. Так как оно
в основном имело мало контактов со своими правителями, появление новой элиты
землевладельцев давало мало фундаментальных изменений. Новые правители могли
принести некоторую стабильность после периода гражданской войны и завоевания —
но стабильность также означала более эффективное обложение налогами и
реквизицию еще большего количества пищевых излишков.
