Индия: империя Гупта

ЧАСТЬ III
Ранние империи
Глава 10. Кризис (200—600 годы н.э.)
10.10. Индия: империя Гупта

Как раньше империя Маурьев, династия Гупта, доминировавшее на севере Индии примерно между 320 и 550 годами, была основана в государстве Магадха на востоке равнины Ганга. Это государство всегда было могущественным из-за контроля над важными минеральными ресурсами, особенно железом, а также доминирования на ключевых торговых путях, идущих вдоль долины, в особенности на северо-запад Индии и далее в Центральную Азию. Основателем династии Гупта был Чандра Гупта (не родственник основателя империи Маурьев, который имел такое же имя, и это была империя индуизма, а не буддизма). Он взял власть в Паталипутре в 320 году и расширил район своего контроля благодаря брачному альянсу с семьей Личчхави, которая правила государством Вайшали севернее Ганга.

Создание и основное расширение империи имело место при его сыне Самудре (330 — ок. 375). Он завоевал и Пенджаб на западе, и Бенгалию на востоке, а также поставил под свой контроль Кашмир на севере и большую часть плато Декан на юге. Вероятно, он осуществлял какую-то форму непрямого правления и получал дань от царств на юге Индии, а возможно, даже от буддистского царства в центре Шри-Ланки. При его наследнике, Чандра Гупта II, который правил до 415 года, империя Гупта была на самом высоком подъеме, особенно после получения в 409 году контроля над портами Западной Индии (тот есть над торговлей с Заливом и Красным морем).

Очень мало известно о внутренней структуре империи Гупта, но совершенно не похоже, что в ней существовало какое-либо сильное центральное правительство. Контроль осуществлялся через местных правителей, которые проводили общую линию императора Гупты и платили ему налоги в виде дани. Детальный контроль центра был невозможен, и даже в столице Гупты не было сильной бюрократии.

Период процветания и общего внутреннего мира длился до середины V века, когда растущее внешнее давление, особенно от передвижения на юг кочевых групп из Центральной Азии, породило острые проблемы. Сканда Гупта (455—467) провел большую часть времени своего правления на северо-западе Индии в кампаниях против кочевников, которые были, вероятно, группами гуннов — то есть теми же самыми племенами, которые вызывали основные проблемы в Западной Европе того времени.

Рост военных расходов, бремя, которое войны они накладывали на имперские ресурсы, и растущая потребность в налогах и данях вели лишь к внутренним мятежам. Ситуация вышла из-под контроля. После 467 года империя Гупта вступила в период быстрого упадка, хотя точная хроника событий нам неизвестна. К 490-м годам гунны контролировали Пенджаб, а затем, к 515 году, захватили Кашмир и большую часть равнины Ганга, сердца империи.

С начала VI века Северная Индия распалась на пятьдесят с лишним государств. На западе, вблизи полуострова Катхиавар, царством Валабхи правила династия Маукхари. В Раджастане царство Гуджарат собралось вокруг столицы Джодхпур. На востоке были отдельные государства в Бенгале, Ассаме, Ориссе и Непале. Некоторое объединение было проведено в начале VII века Харша Вардханой, правителем Танесара севернее Дели. Он расширил свое царство в Северную Индию вдоль долины Ганга и создал новую столицу в Канаудже, которая стала одним из самых процветающих городов Восточной Евразии.

Южная Индия была почти полностью изолирована от этого мира и пережила гораздо более жесткий процесс возникновения политического контроля, не создав даже таких относительно слабых государств, как на севере Индии. Большая часть крестьянского населения жила здесь в деревнях возле орошающих бассейнов главных рек, где ирригационное сельское хозяйство, основанное на общинном устройстве водохранилищ и резервуаров, было весьма продуктивным. В более изолированных гористых и лесных регионах Южной Индии большинство людей все еще зависело от собирательства и охоты. Контроль над обеими этими группами осуществлялся разными военными элитами — паллава в Канчипураме и пандъя с чола в Танджоре. Военные едва ли отличались от грабителей, однако они соглашались давать значительную свободу огромному количеству купцов в портах и западного, и восточного побережий, находившихся в центре морских путей, связывающих Евразию, от которых могли получить какие-то деньги.

Похожие военные группировки играли важную роль на относительно бесплодных землях плато Декан, где они спускались к городам побережья Андхра, чтобы собирать добычу. Около 550 года чалукья установили контроль над юго-западным Деканом, а при Пулакешине II в начале VII века расширили свои владения до самого острова Элефанта возле Бомбея. Чалукья разбили и Харшу Вардхану на севере, и паллава на юге. В 752 году они были сброшены одним из своих вассалов, который основал династию Раштракута с центром в Эллоре недалеко от Аурангабада. При втором царе раштракутов Кришне II (756—775) был построен огромный, больше, чем Пантеон, храм в скале, изображавший рай Шивы.

<-- Объединение восточно-евразийской периферии
Кризис поздней Римской империи -->

Объединение восточно-евразийской периферии

ЧАСТЬ III
Ранние империи
Глава 10. Кризис (200—600 годы н.э.)
10.9. Объединение восточно-евразийской периферии

Одновременно с распадом Китая, между падением династии Хань примерно в 200 году н.э. и созданием государства Суй в 589 году, проходила активная экспансия китайского влияния, связанная в основном с распространением буддизма. В результате к началу IV века появились примитивные государства в Корее, а к VI веку возникли первые признаки того, что Япония движется в том же направлении.

10.9.1. Корея

Корея долго была приграничным районом для Хань и других северных китайских государств. Над этим регионом осуществлялись разные степени контроля, и в провинциях, создаваемых Хань, постепенно появлялись местные корейские правители. Они зависели от китайцев в своем статусе, а их система правления в значительной мере основывалась на родстве (как и все корейское общество в целом) — власть переходила от брата к брату внутри правящего клана до перехода к следующему поколению.

После падения Хань, при растущем хаосе на севере Китая, и особенно после падения Вэй в 265 году, китайцы постепенно стали терять контроль над Кореей, дав возможность местным правителям возможность строить собственные государства. С начала IV века на Корейском полуострове появились три основные государства — Силла и Пэкче на юге и Когурё на севере. Последнее стало самым мощным — не потому, что больше всех подвергалось китайскому влиянию, а потому что у него было место для расширения на север, в Манчжурию.

Хотя в 371 году Когурё было побеждено Пэкче, оно быстро восстановилось и молниеносно стало расширяться при династии Квангэтхо (391—413) и во время длительного правления Чансу (413—491). Столица была перенесена с гор в Пхеньян, и вплоть до V века Когурё оставался основной империей, протянувшейся от севера Манчжурии до самого юга полуострова. Оно оставалось в таком виде большую часть VI века, несмотря на расширение царства Силла, раскинувшегося вдоль восточного края полуострова и всегда бывшего самым отсталым из всех корейских государств.

Все три государства все еще оставались совсем примитивными — они подчинялись нескольким аристократическим землевладельческим семьям, которые управляли большей частью армий; уровень контроля из центра был низким. В культурном отношении самым важным для развития Кореи было распространение буддизма из Китая. Когурё официально стало буддистским в 366 году, Пэкче — в 384 году, а более отдаленное Силла — в середине V века. Похоже, что письменность (в форме китайского шрифта) пришла в Корею с буддистскими монахами, хотя она была ужасно неудобной для совершенно отличного корейского языка. Как только буддизм утвердился, Корея стала центром его дальнейшего проникновения в Японию.

10.9.2. Япония

География Японии помогает объяснить некоторые основные факторы, стоящие за ее уникальной историей. Как группа островов, отстоящих на сотню миль от Евразийского материка, она находилась вдали от всех сложных перемен, происходящих в Китае. Даже после IV века н.э., когда китайская культура уже много веков оказывала подавляющее влияние на страны региона, в истории Японии по-прежнему доминировали внутренние факторы. На острова никогда не вторгались иноземцы, и лишь однажды до 1945 года возникла реальная угроза такого вторжения — монголов в конце XIII века. Однако, хотя Япония была крупной страной (больше современной Германии), только пятая часть ее земли подходила для сельского хозяйства, чтобы интенсивно выращивать рис по влажной технологии, производя таким образом большое количество пищи. Экономическое, социальное и политическое развитие Японии оставалось ограничено несколькими районами интенсивного сельского хозяйствования — юго-западной частью главного острова Хонсю (регион вокруг Осака, Киото и Кобе) и восточной областью вокруг современного Токио (бывший Эдо).

В Японии оседлые сообщества с глиняными изделиями (культура дзёмон) были уже хорошо развиты в течение примерно десяти тысяч лет перед появлением сельского хозяйства примерно в 300 году до н.э.. Представители культуры дзёмон были, вероятно, совсем разными людьми — возможно, даже говорившими на разных языках и объединенными лишь общей хозяйственной культурой, основанной на сборе растительной пищи, охоте и ловле рыбы, в особенности тунца.

По-видимому, какие-то растения культивировались здесь примерно с 1000 года до н.э. Влажное выращивание риса почти наверняка появилось с вторжением культуры яёй (названной по месту возле Токио). То явно были новые люди, которые даже анатомически отличались от дзёмон, хотя их точное происхождение неизвестно. Они использовали железные инструменты и преобладали на юго-западе Японии примерно к 100 году до н.э., а затем постепенно двинулись на восток и север, приспосабливая свое сельское хозяйство к меняющимся условиям и внедряя просо, ячмень и пшеницу в засушливых районах северо-востока Хонсю.

С появлением стабильных излишков пищи на юго-западе стали возникать первые кланы и маленькие царства. Вожди, определяемые по их татуировке, хоронились в больших каменных погребальных камерах и земляных курганах около 500 ярдов длиной и 120 футов высотой, которые обнаружены в регионе Кинки на юге Хонсю. Похоже, многое в культуре близко культуре Силлы на юго-востоке Корейского полуострова, ближайшего к Японии района. Эти мелкие японские кланы и государства (их было, предположительно, около сотни) время от времени контактировали с Китаем. Похоже, они посылали послов ко двору Хань в 57 и 107 годах н.э. — китайцы называли их ва, то есть «карлики».

Карта 27. Ранняя Япония

Ядром появления японского государства и культуры стал регион Ямато в центре района влажного выращивания риса. Именно отсюда были завоеваны острова Сикоку и Кюсю. Правители Ямато объявили о своем главенстве над другими вождями района, которые были главами племен или родов, известных как удзи. Правители Ямато были вождями одного из этих удзи, их власть, вероятно, базировалась на обладании основным церемониальным центром — рядом усыпальниц бога-солнца в Исе.

Традиционная японская религия много позднее была названа синтоизмом («синто» — слово китайского происхождения, означающее «путь к богам»), чтобы отличать ее от буддизма. Культ солнца Ямато был в ней основным, другие культы интегрировались в тщательно составленную систему с более чем 3000 уровнями. В основном, это были природные культы — позднее сюда стали включаться и умершие императоры, хотя они и не становились святыми в том смысле, как это понималось в Западной Евразии.

Синтоизм не имел стройной философской системы, но взамен обладал подчеркнутой ритуальной чистотой и простой обрядностью. Правители Ямато стали основателями императорской семьи Японии, которая ныне является самой длинной непрерывной линией правителей в мире — хотя многие века их власть была ограничена или не существовала вовсе, а действительная линия наследников была очень сложной. Развитие Японии шло медленно, и даже к VI веку здесь еще не существовало эффективного централизованного государства. Претензии на верховную власть правителей Ямато сильно подрывались спорами о наследовании внутри императорской семьи, а также ростом власти и влияния командиров военных структур — отомо («великие служители») и оонобе (соединение армий). В итоге имперские правители стали тем, что они оставили для японской истории, — символами, линией передачи власти, которая на практике осуществлялась в другом месте и иными методами.

<-- Возрождение в Китае
Индия: империя Гупта -->

Возрождение в Китае

ЧАСТЬ III
Ранние империи
Глава 10. Кризис (200—600 годы н.э.)
10.8. Возрождение в Китае

Примерно с середины V века, в то время, когда Римская империя стала в основном христианской, а в Китае широко распространился буддизм, появились явные признаки подъема Китая из хаоса предыдущих 250 лет. Оживление торговли на юге страны с Центральной Азией и по морю с юго-востоком Азии принесло рост благосостояния. Власть была в руках господствовавшей аристократической элиты, состоящей из потомков тех, кто переехал на юг в период после 300 года, а также местных богатых землевладельцев долины Янцзы и берега Гонконгского залива. Они могли освободить себя от налогов и правительственных предписаний, а также иметь собственные частные армии, которые в совокупности стали более могущественными, чем контролируемая государством армия.

В конце V века появился закон о запрете на браки между аристократией и «простолюдинами». Аристократические группы обладали реальной властью при дворе слабых династий, правивших в Южном Китае чуть не до середины VI века. Династия Сун (420—1279) была основана Лю Ю, военачальником в кампаниях против северных династий. Он победил Восточную Цинь, которая правила областью со времени великой миграции с севера. Царство Сун было достаточно стабильным до 450-х годов, но само было повержено военным мятежом, который привел к основанию династии Ци (479—502).

Попытки контролировать власть аристократии привели к еще одному военному перевороту и созданию династии Лян (502—557). Долгое правление (почти пятьдесят лет) ее основателя У привели к некоторой стабильности, но династия все больше теряла контроль за деятельностью своих наемных войск, которые были не намного лучше бандитов, грабящих крестьян. Династия Лян потеряла контроль над Сычуанью в 553 году, и юг оказался охваченным жестокой гражданской войной, в которой были убиты многие аристократы. Из этого конфликта поднялась династия Чэнь (557—89) — но она осталась слабой и неэффективной, не способной создать значительную военную силу.

Самые важные события для будущей истории Китая произошли на севере. После хаоса «Шестнадцати царств и пяти варваров» область была вновь объединена династией Северная Вэй. Государство было образовано бывшими кочевниками-табгачами (китайцы называли их тоба). Им выделили земли на севере Шанси в 315 году, и к концу IV века они создали царство со столицей в Датуне, которое распространилось в Хубэй и Хунань, и к 439 году объединило большую часть Северного Китая.

Царство табгачей образовали аристократы кочевников, которые владели большей частью земли в царстве, хотя администрирование все еще осуществлялось китайцами. Большинство крестьянства также было китайцами и оставалось предметом строгой организации. Группы из пяти семей образовывали лин, или «соседство», пять линов составляли ли, или «деревню», а пять ли образовывали танъ, или «коммуну». Они формировали базис для военных подразделений, а лидеры каждого уровня были ответственными перед центральным правительством.

При установлении контроля за новыми районами правительство переселяло крестьян, чтобы начать обработку земли для получения ежегодного налога, — между 386 и 409 годами более 450 000 людей было переселено в район вокруг Датуна. Вскоре табгачи действовали как нормальная китайская власть, выступая против кочевников на севере и северо-западе. В 429 году была проведена крупная кампания против жуань-жуаней (оскорбительное китайское наименование, означающее «извивающиеся черви»), которые могли быть аварами, завоевавшими Европу примерно двумя веками позднее.

Когда табгачи осели на земле и создали свое государство, некоторые представители их старой аристократии вернулись назад в степи, чтобы продолжить кочевую жизнь. Те, кто остался оседлыми, приняли китайскую культуру. В начале V века был принят китайский уголовный кодекс, но основные перемены пришли при Сяо Вэн-ди (471—99), который принял китайское династическое имя Юань. В 480 году имперские ритуалы пришли на смену ритуалам кочевников, а спустя три года смешанные браки между табгачами и китайцами был не только позволены, но и поощрялись. В 494 году столица Датун была оставлена, императорский двор вернулся в старую китайскую столицу Лоян (оставленную в 315 году) и начал ее перестраивать. В том же году язык табгачей при дворе был запрещен в пользу китайского, а в 495 году табгачской элите было приказано принять китайские имена.

В начале VI века государство табгачей все еще оставалось могущественным государством, но затем оно пережило быстрый и всеобщий крах. Мятеж в 523 году групп «варваров», охранявших степную границу, привел к ужасной гражданской войне, которая длилась до 534 года. В конце концов Лоян был захвачен, а все члены царской семьи вместе с их придворными оказались убиты. Империя была поделена среди военноначальников, которые победили в гражданской войне.

Генерал Гао Хуань основал династию Восточная Вэй в Е в южном Хубэе. Он был традиционалистом, враждебным китайскому влиянию, и оставался близок военной элите табгачей, доминировавшей в государстве. Генерал Ю Вэнь Тай основал Западную Вэй на старом имперском месте в Чанани, он зависел от многих китаизированных членов элиты предыдущей династии Северной Вэй.

Западная Вэй смогла превратиться в более сильное и влиятельное государство в Центральной Азии, чем любая китайская династия в течение трехсот лет. Из Сасанидского Ирана в 553, 558 и 578 годах сюда были присланы посольства; различные царства Центральной Азии (Согдиана, Бухара и Хотан) послали миссии в Чанань в 560, 564, 567 и 574 годах. Главной силой государства оставалась крестьянская милиционная армия, созданная в 550 году, что обеспечило решительное военное превосходство над соперниками. И именно из Чанани Китай был воссоединен к концу VI века.

Ю Вэнь Тай умер в 556 году, ему наследовал его сын, номинально основавший новую династию Чжоу. В 577 году он уничтожил Восточную Вэй (называвшуюся теперь Ци). Несмотря на такой успех в объединении севера под одной династией, в 581 году вспыхнул мятеж под предводительством члена царской семьи Ян Чжяня. Он захватил власть и основал династию Суй. В 589 году Суй легко завоевало слабое южное государство Чэнь в Нанкине и снова объединило Китай почти после четырехсот лет раздробленности.

Среди китайских историков, пишущих аккуратно структурированную и приукрашенную историю династий, за которой в большой степени следуют многие западные историки-китаисты, стало традиционным особо подчеркивать непрерывность китайской истории, силу китайской культуры и желание «варваров» окитаиться как можно скорее. Однако ясно, что долгий период разобщенности в течение четырехсот лет после цивилизации Хань внес большие перемены в китайскую культуру, общество и государство. Фундаментальные изменения привнес буддизм, особенно при табгачах. По крайней мере в течение 500 лет от начала V века Китай был буддистским государством с преимущественно буддистской культурой, и это образовало глубокую пропасть с более ранней Китайской империей при династии Хань. Даже после ухода буддизма оставалось сильным его влияние, поэтому Китай не мог вернуться и не вернулся к своей старой культуре. Таким же образом, хотя «варвары», которые поселились внутри границ старого государства Хань, приняв в конце концов многое из китайской культуры и административных особенностей, процесс этот шел не в одну сторону.

Китай очень сильно изменился под влиянием расселения бывших кочевников — как превратившихся в крестьян, так и ставших группами элиты. Результатом такого синтеза стало появление новых культурного, социального и политического образования. Многие члены огромных семей, которые доминировали при династиях Суй и Тан вплоть до начала X века, с такими именами, как Юй-вэнь, Му-жун, Лин-ху и Ю-чинь, явно происходили от тюрок и степных кочевников сянь-би. Даже правители Тан, которые приняли имя Ли, были на деле по происхождению наполовину тюрками.

<-- Константин и государственная церковь
Объединение восточно-евразийской периферии -->

Константин и государственная церковь

ЧАСТЬ III
Ранние империи
Глава 10. Кризис (200—600 годы н.э.)
10.7. Константин и государственная церковь

Ключевым событием для возвышения христианства в 312 году стало обращение Константина в ночь перед сражением у Мильвийского моста, которое укрепило его позицию как императора. В некоторых апокрифах (но не во всех) говорится, что ему был послан сон (для язычников это означает ключевое откровение), обещавший ему успех в христианстве. Неясности, связанные с событиями правления Константина, заключаются в том, что основные источники, в особенности церковная история Евсевия, вопиюще предвзяты в пользу Константина из-за его роли в утверждении конечного успеха христианства.

Действительно, очень трудно поверить, что христианство имело бы успех без поддержки Константина и последующих императоров. И даже тогда его внедрение шло очень медленно. В начале IV века христианство все еще оставалось очень слабо распространенной религией, религией меньшинства — армия оставалась веротерпимой и не христианской вплоть до конца IV века, и две трети собственного правительства Константина не являлись христианами.

К началу V века даже в восточной, в основном христианизированной области империи, около половины исполнителей общественных должностей все еще не были христианами. И лишь к середине века римское общество стало христианским. Старая римская элита, теперь в основном изолированная от императорского двора, который находился в Милане, даже когда император решал посетить Италию (что он делал редко), оставалась последним бастионом язычества. Только в V веке города стали более христианскими, чем языческими, а сельская местность, особенно удаленные и отсталые районы, такие как Сардиния и Британия, еще оставались языческими в своей подавляющей массе. Даже сам Константин сохранял многие атрибуты язычества. До 321 года его монеты все еще имели символы Аполлона и солнца. Константин все еще разрешал строить языческие храмы, такие как храм в Гиспелле в Италии, посвященный императорской семье и возведенный в 330-х годах.

Константин делал все, что делали другие императоры в прошлом, — покровительствовал своей религии. Он начал в 313 году с Миланского эдикта, утверждавшего терпимость ко всем религиям, хотя такой шаг был на пользу лишь христианству. Однако он не проводил никаких массовых попыток добровольного или принудительного обращения в христианство — такие акции еще были незнакомы. Он мог, однако, агитировать примерами: через открытие церквей, дарение земли, освобождение от налогов и реквизицию имущества других святилищ, чтобы обеспечивать ресурсы христианской церкви.

Так как Константин был императором, его действия оказывали сильное воздействие на многих представителей элиты, убеждая их, что обращение в христианство и поддержка церкви станут путем к успеху. Константин оставался грубым и жестоким правителем, вполне в римских традициях. Хотя можно проследить некоторое христианское влияние на его законодательную деятельность, например отмену наказания за безбрачие, в других сферах мало что изменилось. В церкви можно было держать рабов, как и в ее поместьях; единственное отличие состояло в том, что лбы рабов не клеймили (в других местах это все еще было принято). Рабыня-нянька, которая похищала девушку, чтобы выдать замуж, подлежала смертной казни путем вливания ей в горло расплавленного свинца. Жена могла теперь получить развод (что было легко сделать в римском обществе) и сохранить приданое только в том случае, если ее муж оказывался убийцей или колдуном.

Ключевой элемент политики Константина, который оказал глубокое действие на всю последующую историю церкви, — это то, что он видел себя не ее покровителем, а ее правителем. Еще более важным был тот факт, что лидеры церкви охотно соглашались с такой ролью императора — без сомнения в благодарность за привилегированное положение, которое он им дал. Христианство, в отличие от современного ему буддизма в Китае и большинства других религий, стало государственной церковью, зависящей от расположения власти.

Новое положение церкви оказало фундаментальное влияние на ее структуру и традиции. До IV века христианство, как и большинство других религий, спокойно относилось к существованию разной обрядности внутри себя и не видело причины настаивать на том, что лишь одно из них является истинно верным. Это изменилось при Константине, который, как и многие лидеры церкви, решил, что можно терпеть только один вариант доктрины. Результатом стал глубокий раскол христианства на несколько враждебных друг другу доктрин. Доминирующей стала очень сложная теология, сформировавшаяся вокруг понятий Троицы, свободной воли и первичного греха. Основным поводом для разногласий стала природа Христа — был ли свят только он (монофизиты) или же нет (ариане), имел две различные природы (несториане) либо являлся сложной смесью двух первых представлений (эта теория и была окончательно принята)?

Попытка определить «правильную» веру и кодифицировать ее неизбежно создавала «ереси». В еретиков превращалось меньшинство, которое проигрывало в дебатах на церковных соборах, несколько раз собираемых императором, начиная с собора в Никее в 325 году. В это же время церковь раскалывалась под влиянием таких еретиков, как Донат в Северной Африке, который вступил в конфликт с набиравшими силу епископами в основных городах империи — Риме, Антиохии, Иерусалиме, Александрии и Константинополе. Одновременно стремление руководителей самой церкви воздействовать на максимальное число людей означало, что в христианские верования включались многие элементы язычества — например, празднование Пасхи и Рождества, а также в нем росла роль святых.

Одной из причин успеха христианства были долгое правление Константина (он правил двадцать пять лет) и тот факт, что его семья и все последующие императоры также были христианами — кроме Юлиана, который во время своего короткого правления в начале 360-х не имел времени, чтобы повлиять на события, и вообще мало что успел сделать, лишь отменил налоговые льготы церкви. В течение IV века имперская политика покровительствовала христианству, и оно приобретало все больше и больше привилегий, власти и богатств. Деньги текли в церковь через пожертвования, отмену пошлин и разорение иных храмов. Все больше и больше общественных церемоний исполнялись церковью. Христианские епископы стали необычайно могущественными местными лидерами, особенно на западе империи, так как имперская администрация постепенно слабела.

Медленно и устойчиво число обращенных росло. Некоторые, такие как Августин, были обращены при помощи интеллектуальных аргументов, но большинство обращалось по иному. Некоторые обращенные были, вероятно, неискренни и ориентировались на очевидные свидетельства того, что христианство становилось путем к социальному успеху. Видимо, как и прежде, велись обсуждения тонкостей доктрины — но гораздо больше влияние оказывали чудеса, излечения и изгнания нечистой силы. Некоторые обращенные не имели выбора — рабы обязаны были разделять верования своих хозяев и могли принуждаться к этому силой, что одобрялось церковью. Землевладельцы могли даже потерять свои владения, если они, даже без ведома хозяев, использовать их для запрещенных (то есть нехристианских) обрядов.

Часто против язычников и еретиков применялось военное принуждение. В 386 году епископ Марцелл использовал солдат, чтобы разрушить огромный храм Зевса в Апамее в Сирии. Шестью годами позже местный епископ повел за собой толпу в Александрии, чтобы разрушить Серапиум (храм Сераписа), который был описан Аммианом как «следующее за Капитолием... самое замечательное строение в мире». В 407 году имперский эдикт приказал: «Если любые изображения стоят до сих пор в храмах и усыпальницах... они должны быть сорваны со своих пьедесталов... Алтари должны быть разрушены во всех местах». По мере усиления влияния христианства усиливалась и анти-иудейская политика государства. Христиане, перешедшие в иудаизм, теряли все свое имущество. Кроме того, евреи были изгнаны из имперской администрации, с должностей адвокатов, и в 438 году им аннулировали все государственные награды.

Одним из признаков подъема христианства стало появление отшельников и монастырей. Оно началось с середины IV века в Египте и распространилось в Левант — к началу V века в последнем возникло более шестидесяти монастырей. Многие люди после обращения в христианство принимали обет безбрачия. Некоторые идеи, вызвавшие этот порыв, вероятнее всего пришли с Востока, где они развились почти на тысячу лет раньше, то есть сугубо вне христианского контекста. На этой стадии монастыри еще не были организованы в крупные религиозные ордена, которые несколькими веками позднее в Европе стали обычным явлением. Они были богаты, имели привилегии и часто оставались тесно связаны с элитой — несмотря на громадное перемещение богатств в церковь, существует мало свидетельств о подаяниях бедным со стороны монастырей.

К V веку церковь глубоко внедрилась в структуру поздней Римской империи и приобрела значительные богатство и власть. Теперь большая часть населения была христианами — по крайней мере, до некоторой степени. Церковь, оставаясь крайне нетерпимой к другим верованиям, все больше использовала свою власть, чтобы внедрять свои догматы и регулировать социальную деятельность до такой степени, какая была непредставима несколькими веками ранее.

<-- Раннее христианство
Возрождение в Китае -->

Раннее христианство

ЧАСТЬ III
Ранние империи
Глава 10. Кризис (200—600 годы н.э.)
10.6. Раннее христианство

«Язычество» было очень терпимо и принимало всех верующих. До первых веков н.э. монотеизм являлся практически только иудейской особенностью. Проблема рассмотрения эволюции монотеистических верований — иудаизма, его ответвления христианства и близкородственного ислама — в том, что большая часть мира теперь следует последним двум верованиям, поэтому их обычно принимают за проявления прогресса в человеческом понимании мира. Однако с более широкой точки зрения в них можно усмотреть отсутствие философской утонченности буддизма или даосизма. Кроме того, монотеизм сопровождается рядом острых проблем, которые никогда не были целиком разрешены и перед которыми не стоят другие религии. В частности, если единый Бог всемогущ, почему же в мире существуют дьявол и страдания? Кроме того, христианство раздирали бесконечные споры о точных взаимоотношениях между Богом и его Сыном, становившиеся еще более трудными при представлении третьего элемента — Святого Духа. В целом самые худшие в мировой истории, самые жестокие и долго тянущиеся споры, религиозные войны и гонения имели место как раз внутри этой семьи религий.

О происхождении христианства с уверенностью можно сказать лишь то, что к концу I века н.э. эта религия, начавшееся как одна из еврейских сект, распространилось за пределы еврейской общины — в основном под влиянием учения Павла, который, как ясно из христианских текстов, радикально изменил ранние верования о Иисусе, его статусе и его поучениях. К началу II века христианство мало что значило в Римской империи — оно было просто небольшим культом, который существовал достаточно незаметно. И все-таки в IV веке ему суждено было превратиться в официальную государственную религию со значительными последствиями для более поздней истории человечества. Как же это произошло? Судя по всему, до начала IV века очень мало что изменилось. Христиане оставались маленькой и замкнутой на себя общиной, которая редко заключала браки вне своей группы, и, насколько было возможно, избегала внимания.

Согласно письму епископа Рима считается, что в 251 году в городе могло существовать около 150 христианских священников (треть из них была экзорцистами) с общей паствой около 1500 человек или, возможно, немного больше. Это была мизерная доля от всего населении города, составлявшего порядка 500 000 жителей. Но при этом Рим был одним из основных центров христианства — то есть предполагается, что другие христианские общины были гораздо меньшими, а во многих местах вообще не существовали. Две основные хроники III века даже не упоминают христиан, единственные источники о них сохранены самой церковью. Большинство людей в империи, вероятно, имели мало представления о том, во что верили христиане.

Проблема, касающаяся истории христианства, сводится к тому, что все источники о нем происходят изнутри церкви, поэтому в них эта история представлена в наиболее выгодном свете, а все сомнительные подробности тщательно опущены. Эти источники дают понятные и убедительные аргументы для необычайно сложной системы теологии внутри христианства, а новообращенные показаны в них быстро принимающими эти идеи, изменяющими свою жизнь и становящимися частью благочестивой духовной общины. На практике христианская теология существовала лишь для очень узкого круга элиты — существует мало свидетельств проповедования среди нехристиан; большинство христианской литературы, похоже, было обращено к уже обращенным.

Не похоже, что христианская доктрина являлась главным аргументом при обращении в христианство — видимо, за исключением очень небольшого числа случаев. Самым важным элементом для большинства обращенных был экзорцизм, освобождение от «духов» и «дьявола», а также чудеса, излечения и пророчества, вполне возможно применяемые для демонстрации силы Иисуса, его последователей и Бога, который противостоял всем другим верованиями. Церковь также использовала преследования со стороны государства — хотя трудно понять, почему гонения (и связанное с ними появление мучеников) должны были привлекать обращенных. На практике преследования были не столь частыми, ограниченными и неэффективными. Римское государство просто не имело сил оказывать давление на всех верующих. В 303 году Диоклетиан издал эдикт об уничтожении христианских церквей и священных книг — но, хотя теоретически этот эдикт просуществовал до 313 года, ущерб от него был очень ограничен. Позднее христиане преувеличили действие эдикта, чтобы возвеличить действия Константина.

<-- Язычество
Константин и государственная церковь -->

Язычество

ЧАСТЬ III
Ранние империи
Глава 10. Кризис (200—600 годы н.э.)
10.5. Язычество

Христианство в Римской империи столкнулось с совершенно другим миром и распространялось совсем по-иному, нежели буддизм в Китае. Трудность анализа происходившего заключается в том, что все наши источники являются христианскими — то есть неизбежно содержат очень пристрастное изложение событий. Нет, например, свидетельств, доказывающих часто выдвигаемое историками христианства утверждение, что в I веке н.э. наблюдалось угасание язычества или что существовал «духовный пробел», ждущий, чтобы его заполнило христианство.

Ныне уже невозможно точно установить детали — во что люди верили, какие верования вспыхивали и гасли. Доступные нам свидетельства слишком ограничены, а самые важные аспекты персональных верований узнать теперь нельзя. Наверняка христианство преуспело не сразу и вовсе не автоматически заменило собою традиционные культы — индуизм (на юго-западе Азии и в Средиземноморье во многих аспектах выглядевший как язычество) выжил в Индии, многие религиозные традиции сохранились и в Китае. На Среднем Востоке христианство не стало самой сильной религией и очень скоро было стерто распространением ислама в VII веке. Примерно к 800 году христианство было вытеснено назад, в периферийные районы западной Евразии.

В первых веках нашей эры язычество имело большую внутреннюю жизненную силу и находилось в сердце социальной жизни Римской империи. Оно заключало в себе долго существовавшие обычаи и верования и поддерживалось традицией. Люди верили, что такая традиция правильна и считали, что она приносит им пользу. Религия издавна была в сердце социальной жизни при великих общественных церемониях, при празднованиях и возлияниях в честь самых основных занятий жизни, таких как здоровье, успех и рождение детей. Подношения делались тому богу, который считался ответственным за определенный аспект жизни — так же, как это позднее делалось в честь тех или иных святых в христианстве.

Язычество отнюдь не представляло из себя неоформленное изобилие богов — одни из них являлись гораздо более значимыми, чем другие, некоторые были особенно сильны в определенной местности, а какие-то выполняли важные социальные функции. Самыми важными, судя по количеству надписей, были Зевс на востоке и Юпитер на западе (не считая Африку). Часто один бог имел много вариантов имени — например, мать богов в разных регионах и ветвях язычества именовалась Кибелой, Беллоной, Астартой и Ма. Не было проблемой иметь более одного бога в одном месте поклонения. Такие места варьировались по функциям — от великих мест врачевания, таких как Асклепион в Эпидавре (который был скорее похож на современный Лурд), до предназначенных лишь дая избранных и посвященных таким особым богам, как Кибела, либо же предназначенным для участников Элевсинских мистерий.

Как правило, на средиземноморский мир не влияли иберийские, кельтские или германские боги, с которыми римляне столкнулись, когда завоевали районы севернее Альп — но все же Эпона, кельтский бог лошадей, был популярен среди возниц колесниц и циркачей Рима. Обычно каждый император имел своего особого бога или особый культ, который считал своим покровителем. Адриан завершил строительство храма Зевса в Афинах, Элагабал в начале III века построил в Риме храм для сирийского бога, которому поклонялся. Но никогда не было попыток навязывать обществу определенный набор верований, культы появлялись и исчезали в зависимости от их популярности. Верования некоторых философов из элиты — стоиков либо эпикурейцев, а также некая философия, выраженная в «Медитациях» императора Марка Аврелия, не имели никакого отношения к вере основной массы населения.

Некоторые верования и культы выходили за пределы поклонения определенным богам из-за пользы, которую они могли приносить, и содержали более сложный взгляд на место индивида во Вселенной благодаря развитым представлениям о судьбе души после жизни и о ее возрождении. Эти религии часто описываются как «восточные культы» — хотя трудно понять точно, что в них восточного. Использование подобной терминологии основывается на долго вызревавших европейских представлениях о разделении мира на иррациональный и мистический «Восток», противоположный рациональному и научному взгляду греков и римлян, которые в свою очередь воспринимаются предшественниками европейцев. На самом же деле в течение долгого времени происходила передача верований из Восточного Средиземноморья на запад через Грецию и Италию. Например, трудно поверить, что Пифагор и его последователи, спорившие о переселении и возрождении душ, не были знакомы со схожими индийскими представлениями.

Наиболее важной из религий первых веков нашей эры был митраизм. Его часто считают персидским по происхождению — хотя нет никаких свидетельств, подтверждающих такое мнение. На самом деле место происхождения митраизма отследить невозможно, впервые он появляется незадолго до 100 года н.э. и широко распространяется по Западной Римской империи и в Риме (особенно в Остии).

Митраизм был очень эффективен при вербовке новообращенных — но мало известно о его постулатах и структуре, потому что от этого вероучения не осталось никаких письменных следов, его приходится интерпретировать по митраистским святилищам, надписям и изображениям в них. В митраизме не было массовых церемоний, молились группами примерно по пятьдесят человек в маленьких храмах и криптах. Судя по всему, Митра был богом-Спасителем, который через ритуал заклания быка спасал мир и становился идентичен Sol Invictus — «Непобедимому Солнцу». Некоторые надписи на стенах митраистских храмов содержат фразу: «И нас ты спас, проливая вечную кровь». Митра имел двух помощников — Кота и Котопрата, чьи статуи обычно украшали вход в храм; они представляли собой соответственно восход и закат солнца, а сам Митра был солнцем полуденным. Прежде чем войти в храм, верующие очищали себя в ваннах, а затем следовало время молитвы и ожидания принятия священной пищи из освященных в честь Митры хлеба и воды. Верующие проходили через семь стадий инициации, продвижения и очищения, которые были связаны с планетами, Луной и Солнцем — изображения звезд на внутреннем своде многих храмов II и III веков н.э. отражают точную картину ночного неба.

Другой религией, появившейся через пару веков после митраизма, стало манихейство. Ее основатель, пророк Мани (216-276), происходил из зороастрийской семьи, жившей в Месопотамии. Он считал все существовавшие веры (включая христианство) ограниченными и предназначенными лишь для особого типа людей — в то время как его собственная была универсальной. Она базировалась на постулате дуализма и рассматривала мир как постоянный конфликт между добром и злом, представление о которых явно заимствовано из зороастризма.

Манихейство оказалась очень привлекательным, давая интеллектуально понятное объяснение проблем зла и обеспечивая надежду на индивидуальное спасение. Оно было аскетическим, с ясным моральным кодексом и порождало сильный дух общности среди последователей. К концу III века оно широко распространилась, в основном через купцов, по всему Средиземноморью, Сасанидской империи и на северо-западе Индии.

Манихейство всегда подвергалось сильным гонениям — как от зороастризма (который видел в нем ересь), так позднее и со стороны христианства. Распространение ислама эффективно уничтожило его в Юго-Западной Азии, но оно выжило в Центральной Азии и распространилось в Китае, где трансформировалось под влиянием внедрившихся элементов даосизма и буддизма.

<-- Распространение буддизма
Раннее христианство -->

Распространение буддизма

ЧАСТЬ III
Ранние империи
Глава 10. Кризис (200—600 годы н.э.)
10.4. Распространение буддизма

После 200 года беспорядки по всей Евразии не мешали, а может быть, даже и помогали распространению двух великих мировых религий — буддизма и христианства. В первые 500 лет своего существования буддизм в основном ограничивался Индией. Он начал распространяться отсюда в первых веках новой эры и был занесен в Тибет, Центральную Азию и Китай — в последнем он адаптировался к китайским традициям примерно так же, как христианство в Римской империи.

В период после 400 года Китай стал истинным буддистским государством более чем на 600 лет, одновременно сделавшись центром дальнейшего проникновения буддизма в Корею и Японию. Экспансия буддизма была гораздо более экстенсивным явлением, чем распространение христианства в Римской империи то же самое время, и с тех пор являет собой самый сложный комплекс культурного обмена в Евразии вплоть до настоящего времени.

К последним двум векам до нашей эры буддизм в Индии был зафиксирован в установлении сангха, или религиозных норм для монахов, а также отметился возникновением монастырей, многие из которых постепенно приобрели значительные богатства. Это в свою очередь привлекало растущее число богатых последователей, особенно из среды купцов, которые помогали распространению идей буддизма во время своего передвижения по торговым путям.

Оригинальная буддистская доктрина (традиция Теравада) постулировала аскетизм сангха и важность индивидуального просветления через медитацию. Это дополнялось развитием Махаяны, или школы «Большей колесницы». Последняя настаивала на идее бодхисатвы или просветленного существа, которое познало нирвану и вступило в цепь непрерывных перерождений, ведущих в полному просветлению. Эти этапы развития были связаны с возросшей сложностью индийской буддистской философии, особенно с появлением Праджнапарамиты, или школы «совершенство мудрости», с ее идеями о вселенском вакууме и неотъемлемой пустоте всех явлений. Другие школы развили традицию, которая позднее стала особенно влиятельной в Тибете, делая ударение на мистических и религиозных аспектах буддизма и на полусвятости Будды. Увеличение разнообразия различных буддистских традиций значительно расширило его привлекательность для разных народов и социальных слоев.

Самыми важными регионами развития этих новых идей были северо-запад Индии и империя Кушан. Отсюда буддизм распространялся вдоль торговых путей, особенно по Шелковому пути. Он наверняка двигался на запад, в Парфянскую империю, и, вероятно, какие-то сведения о нем прошли еще дальше на запад, в Средиземноморье. Трудно судить о влиянии буддизма на развитие христианских идей — но он был единственной религией в мире того времени, которая имела высокоразвитую систему монашества, то есть именно его влияние лежало в основе более позднего развития христианского монашества.

Гораздо более важным было распространение буддизма на восток, в Китай. Первыми переводчиками буддистских текстов на китайский язык были не индийцы, а парфяне, согдиане и народы из оазисных государств Центральной Азии. Первое упоминание о буддизме в Китае датируется 65 годом н.э., и сделаны они в северном Ганьсу. Сначала он оставался лишь религией иностранных торговцев, которые достигали северного Китая по Шелковому пути, но затем стал захватывать и связанные с ними социальные группы. Вскоре после 300 года буддизм по морским торговым путям попал также и в Южный Китай. Вначале его влияние ограничивалось медитацивной практикой Теравада, но вскоре выросло и число переводов философских текстов Махаяны.

Великая экспансия буддизма в Китай началась в конце IV века, рост его влияния здесь очень быстро стал значительным явлением — как только буддизм создал китайскую базу и на него перестали смотреть, как на иностранный элемент. Буддизм легко внедрялся в китайские традиции, особенно в даосизм, который содержал элементы, на первый взгляд имеющие много общих черт с буддизмом. Идеи Дао о судьбе и предназначении могли приравниваться к буддистским идеям о карме. Многие буддистские этические учения и практики, такие как медитация, также совпадали с существовавшими китайскими традициями.

Двумя основными переводчиками и пропагандистами индийских работ стали Хуй-юань (334—417) в районе Янцзы и Кумараджива (350—413) на севере Китая. Здесь быстро привились монастырские порядки, многие паломники специально отправлялись в Индию вдоль торговых путей по земле или по морю, когда сложность, утонченность и непривычность буддизма вынуждали обратиться к подлинникам индийского знания. Существуют многочисленные рассказы об этих пилигримах, самым знаменитым из которых, вероятно, является история Фа-сянь. Он покинул Чанань в 399 году и отправился вдоль Шелкового пути в Северо-Западную Индию, а затем в долину Ганга, где посетил многочисленные буддистские святыни. Он проплыл на корабле до Шри-Ланки, Суматры и Явы перед тем, как в 414 году вернулся в Китай. Его труд «Фо-ш-чжи» («Отчет о буддистских царствах») дошел до нас в полном объеме. Этот отчет плюс рассказы других китайских паломников следующих веков стали основными источниками информации по истории Индии того времени.

В общей сложности огромными командами переводчиков на китайский язык было переведено более 1700 буддистских текстов, были созданы стандартизованные китайские термины для необычайно сложных индийских философских концепций. В течение четырех веков после 515 года было издано пятнадцать библиографических каталогов переводов. Эти работы вместе с текстами Теравады на языке пали в Шри-Ланке составляют ныне основной комплекс многочисленных буддистских текстов. Они дали фундаментальный и мощный толчок развитию китайской концепции мира, который был подкреплен тем фактом, что до Китая из Индии дошли не одни буддистские тексты. Почти столь же важны были и индийские работы по математике, астрономии и медицине, которые дали такой же толчок другим областям китайской мысли.

Быстро растущая популярность буддизма сильно повлияла на китайское общество. Перепись, проведенная в Китае в 477 году, показала наличие 6478 монастырей и более 77 000 монахов. К 534 году существовало уже 30 000 монастырей примерно с 2 миллионами монахов. Первые царские монастыри были созданы при правлении династии Северная Вэй в 476 году в Пин-чэне. Позднее столица Лоян стала самым важным буддистским центром в Азии. К 534 году в Лояне возникло более 1300 монастырей, самый большой из них (Юн-мин) с девятиэтажной ступой был и самым высоким зданием в городе. В нем жило более 3000 монахов, он имел более 100 комнат для посещающих монастырь иностранных пилигримов. Развились новые формы буддистского искусства — в особенности Чань-фо-дун, или пещерная наскальная живопись. Первые образцы этого искусства дают нам 1000 буддистских комплексов возле Тен-гуан на Шелковом пути, которые были созданы около 366 года. Отсюда эта практика стала быстро распространяться через Северный Китай и Сычуань. Столь же популярными были и настенные рисунки, но из них мало что сохранилось до настоящего времени.

Буддистские монастыри стали центрами культурной и художественной жизни Китая, но одновременно сделались и проблемой для государства из-за того влияния, которое они имели на общество и экономику. Постулаты буддизма требовали полной независимости от государства. Сангха были освобождены от соблюдения мирских законов и обязательств перед государством — например, от военной службы. Имущество монастырей было неотчуждаемым и росло с феноменальной скоростью из-за быстрого роста количества верующих. Это порождало две главные проблемы — недостаток солдат для комплектования армии и уменьшение годового налога, так как владения монастырей все увеличивались. В Северном Вэе был создан правительственный департамент — Чжянъ-фу-цао («Отдел по надзору за проявлениями добродетели») укомплектованный буддистскими монахами, и его глава стал инспектором над всеми монахами. Целью этой структуры была попытка создания механизма ограничения количества людей, уходящих в монахи, — были даже определены квоты на количество монахов для каждой местности. Но поддержка буддизма была столь активной, и не только на уровне простого народа, но и в среде аристократии, и даже в царских семьях, что эффективность подобного контроля оказалась очень мала.

<-- Римская империя: распад и переустройство. 235—337 годы
Язычество -->

Римская империя: распад и переустройство. 235—337 годы

ЧАСТЬ III
Ранние империи
Глава 10. Кризис (200—600 годы н.э.)
10.3. Римская империя: распад и переустройство. 235—337 годы

О более ранней Римской империи см. Римская империя: процветание и стабильность и Начало общеевразийского кризиса

Убийство в 235 году Александра Севера, последнего императора из династии Северов, отметило начало периода внутренней анархии в Римской империи и внешней слабости, который длился 50 лет. Однако, в отличие от Ханьской, империя выстояла. Будучи переустроена в конце III века, она вошла в следующий период относительной стабильности, который продлился до середины IV века.

Между 235 годом и приходом Диоклетиана в 284 году не было создано никакой линии императоров, самое долгое пребывание правителя у власти длилось не более нескольких месяцев. Различные провинциальные армии выставляли своих кандидатов, часто просто своих командиров, но с таким же энтузиазмом убивали их несколько месяцев спустя. Роль и влияние Сената резко снизились и больше никогда не восстановились. В течение этого периода город Рим потерял свои позиции как главная имперская резиденция и центр империи и никогда больше не обрел такого значения.

Каждый претендент на имперский престол стремился увеличивать размер своей армии, в результате система оплаты войск стала быстро разрушаться, как только центральное правительство почти перестало существовать. Возникшие проблемы были связаны с нехваткой золота и серебра, вызванной тем фактом, что очень много металла было отослано в Индию и Китай для оплаты товаров, которые желала иметь элита. Серебряные монеты настолько ухудшились по качеству, что почти потеряли свою ценность. Различным армиям больше не платили деньгами, а налоги собирались продуктами питания, чтобы можно было прокормить солдат.

За границами империя стала слабой. В 251 году император Деций понес тяжелое поражение от готов, одновременно происходили множественные вторжения кочевников и племенных групп на севере Альп и на Балканах. На востоке шла почти непрерывная война с империей Сасанидов, которая сменила Парфию. Под предводительством Шапура в 256 году они захватили Антиохию и ряд других городов в Леванте. Четырьмя годами позднее сасаниды нанесли римлянам величайшее оскорбление из всех, пережитых империей за многие века — римская армия не только была разбита, но оказался захвачен в плен сам император Валериан.

После 281 года Римская империя вошла в период крупного переустройства, которое длилось пятьдесят лет при Диоклетиане и Константине. Оно заложило основы, которые вылились в появление нового государства — Позднеримской империи. Эта империя уже имела мало общего с государственной системой, существовавшей предыдущие три века. Хотя с конца IV века контроль над западными провинциями империи постепенно терялся, на востоке новая структура просуществовала почти четыреста лет, вплоть до утверждения здесь ислама.

Это переустройство стало не результатом какого-то далеко идущего плана, а просто серией спонтанных решений, которые раз за разом оказывались достаточно успешными и эффективными. Центральной проблемой государства, как и во всех более ранних империях, оставалось наследование власти. Диоклетиан попытался решить проблему, утвердив двух императоров (номинально для востока и для запада империи), каждый из которых имел бы заранее назначенного наследника. Такая система проработала два десятилетия — в основном из-за авторитета, заслуженного Диоклетианом после прихода к власти на фоне беспорядков предыдущих пятидесяти лет. Когда он в 305 году ушел от власти, разразилась пятилетняя гражданская война, прежде чем Константин победил в сражении у Мульвийского моста и вступил в Рим. Но он тоже имел соимператора на востоке, Лициния, и только разбив последнего в 324 году, стал единоличным императором. После его смерти в 337 году империю разделили между тремя его сыновьями, после чего разразилась еще одна гражданская война. В конце концов проблема наследования стала неразрешимой — краткий период стабильности после 281 года оказался лишь результатом ряда случайных событий.

Последнее прибежище имперской власти базировалось на военных структурах. Диоклетиан реорганизовал армию, что определило многие аспекты его дальнейшей политики. Было создано больше легионов, но они стали меньше по численности. Армия была также разделена на две структуры — собственно полевую армию и пограничные силы. Ее общий размер сейчас трудно оценить, но она могла насчитывать порядка 400 000 человек и стала основным социальным и экономическим бременем империи.

У Диоклетиана не было особого выбора, он осознавал упадок монетарной экономики и понимал необходимость поддерживать армию натуральным снабжением. Это делалось путем взимания налогов с земли сельскохозяйственными продуктами, которые требовались армии. Налоги платились армии на месте, потому что было невозможно возить продукты на значительные расстояния. На практике римская элита пользовалась значительными послаблениями, и тяжесть налогов почти полностью ложилась на крестьянство. Первоочередной целью правительства было обеспечить постоянный поток налогов в форме продуктов питания, чтобы содержать армию. Единственной возможностью сделать это стала попытка привязать крестьян к их участкам. Эта политика просто отражала растущую социальную направленность — рост власти землевладельцев над своими арендаторами и создание новой социальной группы — колонов, разновидности рабов, привязанных к земле, от которых требовалось работать в поместье землевладельца.

Диоклетиан попытался сделать все работы, не только крестьянские, наследственными — но ни одно правительство, тем более настолько слабое, какое оно было в поздней Римской империи, не было в состоянии обеспечить проведение такой политики, и это намерение осталось лишь теорией. Равно теоретическим остался выпущенный в 301 году эдикт Диоклетиана о ценах, которым он намеревался обуздать постоянную инфляцию.

Единственной областью, в которой правительство смогло предпринять эффективные меры, стало создание отдельной милиции и введение института гражданских управляющих в каждой провинции. Одновременно была произведена перенарезка провинций, они стали меньше, чем их предшественницы. Например, Британия теперь оказалась разделена на четыре провинции, хотя ранее была одной. Иберийский полуостров был разделен на пять провинций. Это свидетельствовало о том факте, что эффективный контроль местного правительства мог осуществляться только на очень ограниченном пространстве. Особый статус Италии в конце концов оказался ликвидирован, и в одиннадцати ее провинциях тоже был введен земельный налог. Это вызвало падение важности старых центров империи — в особенности самого Рима. Появились новые центры, такие как Никомедия возле Босфора (главная резиденция Диоклетиана перед его уходом), Фессалоника, Милан и Аквилея.

Константин самоотверженно продолжил этот этап развития, отстроив после 330 года на византийских землях новый город и назвав его Константинополем. Этот город с великолепным природным портом и выгодным стратегическим расположением на торговых путях к Черному морю, стал главной резиденцией императора в последние семь лет его жизни. Вероятно, сначала это казалось не более чем еще одним примером общей политики предыдущих императоров, каждый раз выбиравших для себя новый административный центр империи. Но существовало одно важное отличие — Константин не только сделал Сенат государственным учреждением для всей империи, он также создал второй Сенат в Константинополе. Это стало следующим признаком падения роли Рима и Италии в целом. Империя перестала быть Римской во всем, кроме названия и идеологии.

Константинополь не являлся основной имперской столицей вплоть до конца IV века — но затем оставался ею в течение следующих 1500 лет.

<-- Китай: распад (примерно с 200 по 430 годы)
Распространение буддизма -->

Китай: распад (примерно с 200 по 430 годы)

ЧАСТЬ III
Ранние империи
Глава 10. Кризис (200—600 годы н.э.)
10.2. Китай: распад (примерно с 200 по 430 годы)

О более раннем Китае см. Ханьский Китай: процветание и стабильность и Начало общеевразийского кризиса

Династия Хань формально завершилась в 220 году — но задолго до этого момента она уже не имела действительной власти над империей, и Китай начал распадаться на ряд мелких царств. Военачальники и главные аристократические семейства начали войны за установление контроля над отдельными регионами страны. Судя по всему, в начале III века семейство Цао получило шанс воссоздать мощь династии. К 219 году Цао объединили под своим влиянием север и двинулись на юг, пытаясь захватить долину Янцзы. Но войско Цао было разбито в битве у Красных Скал на реке Янцзы в провинции Хубэй, и в результате Китай был разделен на три царства («Битва у Красных Скал» и разделение Китая на три государства красочно описаны в классическом средневековом китайском романе, который так и называется — «Троецарствие». Заметим, что потерпевший поражение правитель Цао Цао в этом романе выглядит довольно неприятным персонажем — в то время как его победитель, советник Чжугэ Лян, остался в китайской истории образцом мудрости и скромности. Прим. ред.). На юге два союзника против Цао образовали собственные царства. Лю Бэй основал династию Сычуаньская Хань, которая просуществовала до 263 года, а Сун Цзянь основал династию У со столицей в Нанкине после 229 года, которая просуществовала до 280 года. На севере семейство Цао дало начало династии Вэй со старой столицей в Лояне и правило там до 265 года. Это было сильно военизированное государство. Большую часть армии составляли наемники-«варвары», но правящие роды, которые командовали армиями, превратились в совершенно особую касту, заключая браки только между собой. Именно эта семейственность в конце концов и подорвала государство Вэй. Военачальник Сыма Янь, который в 263 году разбил Сычуаньскую Хань, вернулся в Лоян и сам захватил власть.

Сыма Янь создал новую династию Западная Цинь, которая держала свою столицу в Лояне. Существует версия, что после захвата царства У с центром в Нанкине к 280 году Китай снова был объединен. На практике слабая или децентрализованная правительственная власть вполне могла осуществляться, но большая часть юга страны находилась вне контроля династии Цинь. Однако именно на севере, в самом центре власти Западной Цинь (и старого центра китайской цивилизации), общий распад начался в самую первую очередь. Это было вызвано гражданской войной внутри новой правящей семьи, голодом и болезнями, а также продвижением дальше на юг более чем миллиона беженцев. Это движение открыло дорогу для наплыва групп кочевников из степей.

В 316 году старая столица Лоян была покинута и в значительной степени уничтожена. Династия Цинь перебралась на юг и утвердилась как Восточная Цинь в Нанкине. Однако она все еще не контролировала весь юг Китая — отдельная династия Чэн Хань правила в Ченду в Сычуани до 347 года, когда Цинь наконец-то захватила страну. Это дало купцам Южного Китая доступ к торговым путям, ведущим в Центральную Азию, что позволило восстановить торговлю и поднять благосостояние. На севере период с 304 по 439 годы известен как «Шестнадцать царств пяти варваров» — это дает исчерпывающее указание на уровень политической раздробленности в регионе. То был период огромной путаницы с малыми царствами, постоянно меняющими столицы, и с конкурирующими армиями «варваров» (некоторые из них пришли извне старой империи Хань, а некоторые возникли внутри нее). Множество царств желало видеть себя наследниками китайских традиций и часто брало свои названия от государств периода «Воюющих царств», существовавших более шестисот лет тому назад. Китайская элита, оставшаяся на севере, укрылась в своих поместьях, укрепила их и создала собственные армии.

На протяжении более двух веков между концом династии Хань и 30-ми годами V века на общем фоне развала и социально-политического хаоса выделяются несколько более определенных моментов. На севере переселение большого количества кочевников внутрь старых границ империи Хань и их превращение в крестьян стало продолжением политики, проводимой по отношению к сюнну после восстановления династии Хань в 25 году н.э. Множество государств, возникших на пространстве от Центральной Азии до Кореи, продолжили политику попыток установить контроль из центра за приграничными районами. На всем этом пространстве экспедиции и посольства все еще посылались на запад, и хотя уровень «китайской» власти варьировался, она все же простиралась до бассейна реки Тарим, а Шелковый путь оставался открытым. Корея оставалась под контролем Китая до начала IV века.

На юге Китая продвижение большого числа людей с севера (особенно с начала IV века) было также частью долго проводимого процесса. Районы к югу от Янцзы, в особенности вокруг Кантона, медленно заселялись китайскими иммигрантами, а коренное население было уничтожено, ассимилировано и китаизировано, либо выдавлено далеко в горы. Торговля с юго-востоком Азии и Индией продолжалась — посылались посольства, устанавливались контакты с развивающимися царствами на юго-восточном побережье Вьетнама, была даже послана экспедиция против Тайваня. Сычуань оставался относительно изолированным, автономным и зажиточным благодаря своим богатым почвам, минеральным ресурсам и контролю над торговыми путями к Юннани и в Центральную Азию. Главной проблемой для правителей Сычуани оставалось то, что его единственная дорога на восток шла по долине Янцзы, что приводило к бесконечным конфликтам с государствами этого района.

<-- Болезни
Римская империя: распад и переустройство. 235—337 годы -->

Болезни

ЧАСТЬ III
Ранние империи
Глава 10. Кризис (200—600 годы н.э.)

На четыре столетия после 200 года Евразийский мир погрузился в пучину общего кризиса. Китай распался на несколько частей, на севере «варвары» из Центральной Азии стали проникать через его границы и образовывать собственные царства. Несмотря на распад, влияние китайской культуры распространилось еще шире, в результате в Евразийский мир оказались вовлечены Корея, а в особенности Япония.

На далеком западе Евразии Римская империя медленно теряла контроль над своими западными провинциями. Как и в Китае, «варвары» образовывали на ее окраинах свои царства, хотя в различной степени они еще оставались под влиянием традиций Римской империи. В отличие от государства Хань, Римская империя выжила, вновь собравшись в более богатой восточной половине империи и перестроив свои институты. В процессе перестройки она постепенно потеряла большую часть того, что делало ее Римской, и стала совершенно новым государством. Ее главным противником теперь стала иранская империя Сасанидов, унаследовавшая Парфию, что продолжило конфликт в Средиземноморском регионе.

Сасанидская империя была относительно стабильным государством, которое избежало многих проблем, повлиявших на Китай и Рим, хотя она тоже прошла через период слабости в IV и V веках. Дальше на востоке, на северо-западе Индии к 250 году полностью исчезло государство Кушан. Северная и Центральная Индия в течение двухсот лет, начиная с 320 года, видели взлет и падение империи Гупта.

Несмотря на такие крупные катаклизмы, этот период истории Евразии оказался чрезвычайно важным для мировой истории, потому что стал временем распространения двух великих мировых религий: буддизма и христианства.

10.1. Болезни

Ранее о болезнях

Увязывание Евразийского мира в единое целое между 200 годом до н.э. и 200 годом н.э. не только создало торговые и культурные связи, не исчезнувшие даже во время кризиса 200—600 годов н.э. (во многих отношениях эти связи даже усилились). Оно оказало еще одно воздействие на мировую цивилизацию, и это воздействие стало почти драматическим. Речь идет о распространении болезней. Именно этот фактор помогает объяснить некоторые основные проблемы и кризисы, прокатившиеся по Евразии в описываемый период.

Как мы видели, развитие сельскохозяйственной деятельности, рост числа оседлых сообществ и разрастание маленьких селений до больших городов привело к катастрофическому увеличению заболеваемости. Люди заражались новыми болезнями, которые пришли от одомашненных животных или распространялись в условиях скученного проживания при плохом обеспечении водой, то есть в плохих санитарных условиях. Однако поначалу болезни человека были разными в различных частях Евразии, которые все-таки были изолированы друг от друга. В каждом регионе наблюдались вспышки своих болезней, но люди постепенно вырабатывали иммунитет к тем болезням, которыми они заражались. Увеличение связности Евразии означало, что когда торговцы и пилигримы передвигались по континенту вдоль Шелкового пути и по морским дорогам, они несли с собой из своих земель болезни, с которыми люди на новых местах прежде не сталкивались. Последствия этого явления оказались опустошительными.

Одной из главных проблем в истории болезней является их диагностика. Рассказы современников часто содержат слишком много обобщений и недостаточное количество описаний симптомов. Проблема еще усиливается из-за того, что первый удар новой болезни обычно гораздо сильнее, а симптомы гораздо ярче, чем они становятся после того, как люди вырабатывают некоторый иммунитет. Однако, судя по всему, несмотря на вспышку какой-то серьезной болезни (например, в Афинах в 130 году до н.э. в критический момент Пелопонесской войны), население Юго-Западной Азии и Средиземноморья первоначально не страдали ни от оспы, ни от кори. Эти болезни прибыли сюда двумя четко выраженными волнами — хотя трудно идентифицировать каждую из них.

Между 165 и 180 годами н.э. в Римской империи разразилась опустошительная эпидемия, которая пришла от солдат, сражавшихся в Месопотамии, перекрестке торговых путей из Центральной Азии и Китая. Вторая вспышка произошла в 251—266 годах. Китай также пострадал от серьезной эпидемии, начавшейся в 161—162 годах в армии в северо-западных провинциях; предположительно это была та же болезнь, что в то же самое время поразила Римскую империю, и что она тоже распространилась вдоль евразийских торговых путей. Немного позже, между 310 и 322 годами, почти весь Китай оказался охвачен двумя мощными эпидемиями, во время которых во многих районах умерло, вероятно, до трети населения.

Одна болезнь, которую можно определить с некоторой степенью точности, вызвала первую общеевразийскую эпидемию. Это была бубонная чума. Ее удар был удивительно похож на лучше известную нам более позднюю вспышку «черной смерти», случившуюся примерно на 800 лет позднее (см. 15.1). В обоих случаях умерла примерно треть населения пораженных регионов. Чума почти наверняка пришла откуда-то с северо-востока Индии — похоже, единственного центра, где могла существовать черная крыса, которая и распространяла болезнь. Отсюда на кораблях болезнь вместе с крысами попала в Средиземноморье, достигнув Константинополя в 542 году. Удар был опустошающим — на пике болезнь убивала в городе более 10 000 человек в день. Она распространялась вокруг Средиземного моря, но, похоже, в этот раз не достигла северо-запада Европы, так как торговые связи с этим районом были очень слабыми. (Первой болезнью, которая все-таки докатилась до северо-запада Европы, стала проказа.)

Бубонная чума двинулась также и на восток, в 610 году достигнув Гуаньдуна в Китае на кораблях, которые прибыли с юго-востока Азии и из Индии. Во второй раз чума пришла в Китай в 762—806 годах — снова в прибрежные провинции, принесенная кораблями из Индии. При этом умерло от одной трети до половины населения пораженной области. Чума достигла Японии в 808 году, здесь хроники вновь сообщают о смерти половины населения.

Удар этих болезней по Евразии был сокрушительным. Всего с 200 по 1000 год н.э. население мира увеличилось с 220 миллионов лишь до 265 миллионов — это самая малая скорость прироста населения с начала развития сельского хозяйства. Болезни сильно отразились на жизни пораженных ими сообществ, так как людям пришлось приспосабливаться к другим условиям, возникшим из-за прихода новых болезней, появившихся в результате образования евразийских связей.

<-- Обзор V
Китай: распад (примерно с 200 по 430 годы) -->

Обзор V

Мир в 150 году н.э.

Население мира: 180 миллионов.

Население по регионам:

• Китай: 60 миллионов,
• Римская империя: 45 миллионов,
• Индия: 40 миллионов,
• Африка: 16 миллионов,
• Америка:15 миллионов

Главные города:

• Лоян (500 000),
• Рим (500 000),
• Александрия (400 000),
• Селевкия (300 000),
• Чанань (250 000),
• Антиохия (150 000),
• Теотиуакан (50 000)

События:

• Пик процветания империи Хань. Китай контролирует районы на запад до самых городов Центральной Азии
• Империя Кушан разрастается на северо-западе Индии
• Парфянская империя в Месопотамии и Иране
• Римская империя на пике могущества - она протянулась от Британии и Рейна, через Средиземноморье до Леванта
• Теотиуакан в высшей стадии развития
• Культуры Моче, Наска и Тиванаку в Перу
• Царство Гунн Пан-гуань в Фунане на индокитайском торговом пути
• Процветает Великий Шелковый путь
• Распространение буддизма от Индии до Центральной Азии и Китая
• В Евразии возникают первые водяные мельницы
• Первое использование бумаги в Китае
• Китай пользуется компасом
• В Перу начинается изготовление металлических изделий их золота и меди

<-- Начало общеевразийского кризиса
Болезни -->

Начало общеевразийского кризиса

ЧАСТЬ III
Ранние империи
Глава 9. Смыкание Евразийского мира (200 до н.э. — 200 н.э.)
9.12. Начало общеевразийского кризиса

К концу II века появились признаки того, что долгий период стабильности в Евразии заканчивается. В Китае проблемы начались в виде аграрного кризиса, который назревал в течение некоторого времени с ростом населения, что привело к нехватке урожаев с обрабатываемых земель; он разразился после страшных наводнений на Хуанхэ реке в 170-х годах — вызванных, в основном, обширной вырубкой лесов в верхнем ее течении. Утрата земли, разруха и вспышки болезней привели к широко разросшимся крестьянским мятежам. Самым значительным было восстание Хуан-цзинъ, или «Желтых повязок», под предводительством Чжан Цзио и двух его братьев. Они следовали даосистским традициям и учению секты «Тай Пин», или «Великий мир», создав свое мессианское вероучение о спасении, которое частично было связано с попыткой излечивать свирепствовавшие болезни. Хотя большую часть времени движение было занято религиозными ритуалами, оно привлекло к себе более 360 000 последователей. В Сычуани существовало похожее, но отдельное течение под предводительством Чжан Ляна.

Эти крестьянские восстания быстро распространились, несмотря на смерть трех братьев Чжан вскоре после образования «Желтых повязок». К 188 году мятеж охватил Шенси, Хубэй, Ляодун и Шаньси. Власть императора становилась все более номинальной, так как армия набирала все больше и больше силы в попытке подавить мятеж «Желтых повязок». Сянь Ди, последний император династии Хань, был посажен на трон генералом Дун Чжо в 189 году. На следующий год его войска разграбили столицу Лоян и уничтожили императорскую библиотеку, а также архивы Хань. В 193 году Дун Чжо был убит. Хотя династия Хань формально продолжала существовать до 220 года, после 190 года она уже не имела реальной власти. Китай погрузился в пучину анархии, так как соперничавшие военачальники, пытаясь подавить крестьянские мятежи, боролись еще и друг с другом, стремясь организовать собствен ные царства. Объединенное китайское государство распалось и не собралось заново почти четыреста лет.

Проблемы внутри империи Хань и вызванная ими нестабильность на евразийских торговых путях, вероятно, со временем распространились на запад — в Парфянскую империю. С начала III века мятежи широко разлились по восточным провинциям, прилегающим к Центральной Азии. Самое большое восстание возглавил Арташир, который основал новую империю Сасанидов. Последний парфянский царь, Артабан V, был убит в битве сасанидами или в 224 или в 226 году. В течение десяти лет последнее сопротивление парфян в горах было подавлено.

К середине III века государство Кушан также распалось. Дальше на западе, в Римской империи, тоже появились отчетливые признаки роста проблем. Хотя Гиббон датирует начало падения империи приходом на трон в 190 году Комода, родного сына Марка Аврелия, это слишком ранняя дата. Хотя Коммод обладал традиционными пороками прежних императоров, таких как Тиберий и Нерон, его правление длилось только три года. Его сменил Септимий Север — первый из новой династии правителей-военачальников, происходивших из Ливии. Эта династия черпала свою силу из контроля над могущественной Дунайской армией численностью в десять легионов, не считая наемников.

При первых двух правителях династии Северов — Септимии Севере и его сыне Каракалле — период общей стабильности все еще продолжался. И лишь после наследования более слабыми правителями Элагабалом (218—222) и Севером Александром (222—235) в империи начались серьезные проблемы. Это могло быть отчасти связано с распространением к 220-м годам кризиса евразийской торговли западнее Парфянской империи. К следующему десятилетию Римская империя вошла в период почти полной анархии — очень похожей на ту, что поразила Китай после 190-х годов. По всей Евразии закончился долгий период стабильности, который длился почти четыреста лет.

<-- Римская империя: процветание и стабильность
Обзор V -->

Римская империя: процветание и стабильность

ЧАСТЬ III
Ранние империи
Глава 9. Смыкание Евразийского мира (200 до н.э. — 200 н.э.)
9.11. Римская империя: процветание и стабильность

Новая система, введенная Октавианом (переименовавшимся в Августа) после победы в гражданской войне в 31 году до н.э., опиралась на военную силу. Он ввел в Риме регулярную армию (с 9 года н.э. 25 легионов стали постоянными и стационарными), которая использовалась в основном для внутреннего контроля над империей и для пресечения действий любых соперников, набирающих власть. Армия потребляла около половины всех доходов государства, но вела лишь малое количество внешних кампаний, и то в основном организованных с целью чем-то ее занять. В самом Риме для собственной защиты Август создал преторианскую гвардию.

Рим никогда не имел реальной бюрократии — сенаторы и другие официальные лица при руководстве делами государства использовали свои личные ресурсы, отсюда и легкость, с которой государственные деньги могли утекать в частные руки. Ситуация мало изменилась при Августе. Его личные владения были огромными из-за его богатства, и структура управления ими превратилась в своеобразный правящий двор, некое малое правительство Римской империи. Оно руководило поместьями императора и его рабами, собирало годовой налог с провинций, которыми правил скорее Август, чем Сенат, изобретало дополнительные налоги, когда они требовались, и чеканило монеты, когда они были нужны. Как и прежде, не делалось различия между частными и государственными деньгами.

В провинциях уровень власти правительства был низок. Вне Италии провинции должны были платить дань Риму в комбинированной форме — землей и подушным налогом, а также налогом с торговли. Если эти условия выполнялись, основная власть предоставлялась местному самоуправлению под общим присмотром наместника из Рима и его небольшой личной администрации. Сколько-нибудь значительных нападений на Рим извне не было, новых попыток дальше расширять империю также осуществлялось мало. Приграничные области империи были очень бедны и мало чем могли компенсировать стоимость содержания гарнизона. Британия была завоевана при Клавдии в 43 году н.э., северная граница колонии проходила приблизительно в районе нынешней границы Англии и Шотландии; римские владения простирались немного дальше на север. В 106 году была присоединена Дакия. В некоторых областях, таких как Иудея и Армения, правили вассальные цари, но они также вписывались в систему управления империей. Основным регионом, где время от времени продолжались войны, была Месопотамия, где продолжались боевые действия против парфян. Этот район был присоединен в качестве провинции при Траяне в 115—117 годах, но затем опять оставлен при его наследнике Адриане.

В целом наследование в империи вызывало мало проблем — сначала оно велось по семейной линии Августа. Некоторые императоры, такие как Тиберий и Нерон, вряд ли являлись великой ценностью для империи, но это имело значение только для элиты и двора, мало влияя на остальную массу населения. После смерти Нерона произошла гражданская война 68—69 годов н.э. («год трех императоров»), которая завершилась победой армии под командованием Веспасиана. Основанная им династия Флавиев продолжалась вплоть до смерти Домициана в 96 году н.э. В течение следующего века наследование обычно осуществлялось при помощи усыновления императором наследника — хотя часто это было лишь подобием фигового листка, прикрывавшего захват власти.

II век н.э. продолжил период стабильности и процветания. Этот период позволил Эдварду Гиббону написать:

«Если человека призовут отметить период в истории мира, во время которого условия жизни человеческой расы были самыми счастливыми и обеспеченными, он, без сомнения, назовет тот, что длился от смерти Домициана [96 год] до вступления на престол Комода» [180 год].

Но это мнение ограничено пристрастным взглядом на историю Евразии и слишком сильным влиянием на него позиции римской элиты. Тем не менее оно отражало реально существовавший период внутреннего мира и внешней стабильности по всей Римской империи от Британии до Леванта. Это была эпоха, когда стабильность в Евразии позволила расцвести торговле на далекие расстояния.

После первых двух столетий н.э. сущность Римской империи медленно изменилась, и особое положение Рима и Италии было потеряно. Во времена Августа большая часть империи уже была населена людьми, которые не являлись римскими гражданами. Эта привилегия медленно распространялась на ряд городов, пока в 212 году император Каракалла не сделал статус гражданства почти универсальным. С конца I века императоры в основном происходили из провинции, а не из римской элиты. Траян (98—117), Адриан (117—138) и Марк Аврелий (161—180) были из Испании, а Антоний Пий (138—161) происходил из галльской семьи.

Шел также устойчивый приток провинциалов в Италию, где они медленно проникали и в ряды сенаторов, и в сословие всадников. Провинциалы из латиноговорящих западных провинций были допущены в Сенат уже в I веке н.э., говорящие на греческом языке выходцы из восточных областей — несколько позже. К 200 году большинство представителей обеих этих структур уже были провинциалами, хотя до конца II века легионами командовали только итальянцы.

Весь характер империи медленно менялся — это больше не была «Римская» империя, она стала Средиземноморской. Именно в Восточном Средиземноморье было сконцентрировано основное богатство империи, из него открывался доступ к торговым путям Евразии. Европейский регион вплоть до северной части Альп в основном был населен полудикими народами, бедными и неразвитыми, имевшими лишь несколько, очень маленьких городов и тонкий внешний слой «римской» культуры. Они мало что давали империи, и римская элита не поддерживала концепции культурного единства с европейским регионом — это было зарезервировано для грекоговорящей восточной части империи.

<-- Ханьский Китай: процветание и стабильность
Начало общеевразийского кризиса -->

Ханьский Китай: процветание и стабильность

ЧАСТЬ III
Ранние империи
Глава 9. Смыкание Евразийского мира (200 до н.э. — 200 н.э.)
9.10. Ханьский Китай: процветание и стабильность

Восстановление династии Хань в 25 году н.э. привело к долгому периоду стабильности и процветания, продолжавшемуся до конца I века н.э., в особенности при первых трех императорах. Новый режим строился вокруг семей крупных землевладельцев центральной равнины, особенно, Хорана, которые поддерживали Гуаня У-ди в его кампаниях против восстаний крестьян и императора Ван Мана. Столицу перенесли на восток, в Лоян на реке Хуанхэ. Внутри Китая установился мир, и это сразу отразилось на росте зажиточности и значимости производящих и торговых общин. За морем, на юго-востоке Азии, а также западнее от остальной Евразии, торговля была на самом пике. В некоторых районах, таких как южная часть центральной равнины, Сычуань и Хунань, население быстро росло. Трудовой вклад безземельных работников в более крупных государствах возрастал. Однако нужды крестьян в целом удовлетворялись, и до 108 года н.э. крупных мятежей не было.

Ситуация на северном и северо-западном фронтах борьбы с кочевниками в основном тоже оставалась спокойной. Раскол сюнну обеспечивал китайцам возможность гораздо более гибкой политики, хотя осторожность в значительной степени продолжала соблюдаться — Гуань У-ди отверг идею атаковать северных сюнну, как слишком дорогую и слишком трудную. Самым важным изменением в политике было медленная интеграция союза южных сюнну в систему империи Хань, так как теперь прилагалось меньше усилий, чтобы контролировать области на краях империи.

Эта политика усиливала государство Хань многими путями. К концу I века около 250 000 сюнну жили в качестве работников в громадных поместьях или служили солдатами в китайской армии, контролируя «варваров», которые все еще находились вне империи (такая же политика была принята позднее римлянами). Однако большая часть системы выплаты дани все еще продолжала действовать; китайцы ежегодно платили сюнну и были вынуждены нести огромные расходы по содержанию примерно 500 аристократов сюнну при ханьском дворе. В 89—0 годах н.э. состоялось краткое вторжение сюнну, но в целом ситуация в «западных регионах» империи, которые простирались до Ферганы и включали в себя старую область У-сун, оставалась стабильной, а торговля вдоль Великого Шелкового пути продолжала процветать.

Карта 26. Центральная и Восточная Евразия при поздней Хань

Считается, что после смерти императора Хо-ди в 105 году н.э. в Ханьском государстве начала расти нестабильность. Известно, что несколько случаев перехода власти к малолетним наследникам позволило усилиться власти двух группировок из семей крупных землевладельцев, объединившихся с императорской семьей, а также группировки придворных евнухов. В 135 году н.э. евнухам было позволено усыновление, чтобы они могли передавать по наследству огромные богатства, которые приобрели благодаря своей придворно-административной и торговой деятельности. Однако похоже, что эти изменения не особо сказались вне придворного круга, и правительство продолжало действовать достаточно эффективно. При дворе доминировали евнухи, а в сельской местности — семьи крупных землевладельцев. Торговля и производство продолжали процветать, и Китай оставался не просто самым большим, но и самым богатым государством Евразии,. Проблемы постепенно накапливались, особенно из-за роста населения, что увеличивало нагрузку на имеющуюся землю, а это в свою очередь вело к недовольству крестьянства из-за усиления эксплуатации. Но недовольство пока сдерживалось. До самого начала глубокого кризиса в 170 году н.э. империя Хань не страдала от крупных проблем.

<-- Евразийские связи. Морские пути
Римская империя: процветание и стабильность -->