ЧАСТЬ IV Великие империи
Глава 15. Восстановление (1350—1500 годы)
15.5. Корея, Япония и Юго-Восточная Азия
15.5.1. Корея
Корея находилась под монгольским контролем до того, как
владычество монголов в Китае рухнуло. При возникновении династии Мин она
ненадолго стала полунезависимой — пока Китай не восстановил свое господство
после переворота, когда корейский полководец Ли Сон-Ге выступил против династии
Коре в 1388 году.
Внешняя политика новой корейской династии Ли может быть
охарактеризована как «служение великим» — три раза в году собранная дань
отправлялись в Китай. Многочисленные институты были заимствованы у династии
Мин. С помощью системы экзаменов велась подготовка административного класса
«янбан», который управлял страной. Огнестрельное оружие, особенно пушки и
ракеты, было перенято у Китая — при этом был создан новый правительственный
департамент, Главное управление огнестрельного оружия.
В 1401 году в Корее была введена бумажная валюта по
китайскому образцу. В 1400 году все старые аристократические подразделения были
включены в центральную армию, которая состояла из призывников и профессиональной
элиты. В 1390 году было проведено полное обследование земель государства,
аристократические семьи лишены собственности, сторонники Ли Сон-Ге получили
земли в окрестностях столицы, остальная часть земель отошла государству.
Однако такая система не могла быть устойчивой. Она изжила
себя в течение XV века, земли стали переходить в частное владение, выделялись
для поддержки армии, государственных учреждений, буддистских монастырей и
храмов. Так как богатство Кореи увеличивалось, должностные лица чаще получали
денежные оклады, чем земли.
В начальный период правления династии Ли в Корее произошли также
два важнейших события. Первым было самое первое в мире использование разборного
металлического шрифта в полиграфии. Вторым — развитие корейской системы письма.
В первые века нашей эры Корея, как и позже Япония, пользовалась китайской
письменностью — хотя, как и в Японии, здесь она была непригодна для
многосложного, агглютинативного корейского языка. В конце VII века из китайских
иероглифов развился силлабический алфавит с тридцатью шестью знаками, но
вскоре, после добавления новых знаков, система стала чересчур путанной. Через
несколько десятилетий после введения разборного печатного шрифта она была
реформирована при короле Сечжоне, и в 1446 году был введен новый, широко
распространившийся, алфавит. В нем было одиннадцать гласных и семнадцать
согласных. Он не заменял китайские знаки полностью (как и японская система), но
был гораздо проще и использовался, чтобы уточнить неясности, которые были свойственны
старым алфавитам.
15.5.2. Япония
Сотни миль океана, разделяющего Японию и Евразийский материк,
обеспечили истории Японии самобытный характер — ее развитие почти полностью
обуславливалось внутренними факторами. Она избежала нападения монголов в 1274 и
1281 годах, когда камикадзе, то есть «божественный ветер» (тайфун) раз за разом
уничтожал флот вторжения. Однако расходы на подготовку к его отражению и
строительство укреплений были большими и вызвали серьезные трудности у
правительства сёгуната Камакура.
Внутри страна была разделена, и многие военные роды не были преданы
семье Ходзё, которая пришла к власти в 1230-х годах. Класс потомственных воинов
расширялся (не было принципа первородства), но количество земли для него
пропорционально не увеличивалось — у самураев росли долги, они все более
беднели. В целом полномочия сёгунов в Камакуре были ограничены, а центральное
управление оставалось слабым.
Решающим событием в начале XIV века стал раскол в
императорской семье в Киото и попытки усиления власти различных фракций за счет
сёгуната. В 1331 году восстание Го-Дайго, принадлежавшего к императорскому роду
привело к гражданской войне — так называемому инциденту Гэнко, последствия
которого распространились по всей территории Японии.
Весь этот эпизод изложен автором поверхностно и путано. Сам
Го-Дайго (1288—1339) являлся 96-м по счету императором Японии (1318—1339), сыном
императора Го-Уда. После того, как его отец целиком посвятил себя религиозной
деятельности, он решил, что настало время восстановить единоличное правление,
избавившись от многочисленных регентов, экс-императоров и военных феодалов сёгуната.
Выбирая себе тронное имя, принц Такахару вспомнил о золотом веке Японии, когда
правитель Дайго сам управлял мирной, процветающей страной, и назвался Го-Дайго
— «последователь Дайго». В первую очередь он отдалил от себя наследственных
аристократов и воспользовался услугами пусть и не столь родовитых, зато более способных
и талантливых помощников. В 1319—1322 годах он провел серию товарно-денежных
реформ, гибко реагируя на финансовую обстановку в стране с помощью налогов.
В 1324 году в Киото администрацией сёгуна был раскрыт
заговор против военных. Были сведения, что в нем через подставных лиц принимал
участие и император. Го-Дайго послал личное письмо в Камакуру, отрицая свое
участие. Ему поверили, и все кончилось для него благополучно. Но в 1326 году внезапно
умер наследный принц Куниёси и, вопреки требованиям Го-Дайго, его место занял
представитель другой линии императорского семейства — Кадзухито. Го-Дайго снова
прибег к помощи антиправительственного заговора, на этот раз лично возглавив
его. Самураи узнали о намерениях императора, и тогда, забрав с собой священные
реликвии императорского дома, Го-Дайго бежал из Киото в провинцию Кавати, под
защиту преданного ему полководца Кусуноки Масасигэ. Началось военное
противостояние, известное как «инцидент Гэнко». Кончилось на этот раз плохо —
Го-Дайго попал в плен и был отправлен в ссылку на острова Оки в Японском море.
Но, хотя он и отдал священные реликвии новому императору Когону, власть его
признать отказался. В стране возникло партизанское движение, которое возглавили
принц Мориёси, сын Го-Дайго, бывший настоятель храма, и все тот же Кусуноки
Масасигэ. Они нанесли несколько сокрушительных поражений правительственным
войскам, и вскоре вся страна оказалась охваченной мятежом.
Надеясь на реванш, Го-Дайго вернулся из ссылки и в 1333 году
возглавил восстание. Исход борьбы решил командующий армией сёгуната Асикага
Такаудзи, в самый решающий момент борьбы принявший сторону Го-Дайго и захвативший
Киото. Весь дом Ходзё, включая многочисленных вассалов семьи, совершил сеппуку.
В итоге дружины императора свергли сёгунат, и Го-Дайго вернулся на трон в
Киото. Он наградил своих сторонников, особенно Асикагу Такаудзи. Однако вскоре
возрастающее влияние Асикаги в правительстве и его необычайная популярность
среди самураев вызвали у Го-Дайго опасения, и он присвоил самый высокий
воинский титул — сэйи тайсёгун — принцу Мориёси, конфликтовавшему с Такаудзи.
Но остановить растущее недовольство самураев император уже не мог. Вновь по
всей стране вспыхнули мятежи — на этот раз уже в поддержку Асикаги. Тот ушел с
войсками в Камакуру и сам провозгласил себя сёгуном. Более того, в 1336 году он
возвел на престол своего протеже, ставшего императором Комё. Го-Дайго был
вынужден оставить столицу и укрылся в горах Ёсино под защитой немногочисленных
верных ему дружин. Там он основал альтернативный Южный двор, положив начало
многолетней гражданской войне. В 1339 году Го-Дайго покинул трон, оставив его
своему сыну Го-Мураками, и на следующий день скончался. (Прим. перев.)
В 1333 Асикага Такаудзи, генерал из Камакуры, был направлен
для захвата Го-Дайго. Но он выступил против Ходзё, перешел на сторону Го-Дайго
и поддержал его. В течение следующих трех лет Го-Дайго пытался восстановить
власть имперского правительства, но в конце концов Асикага победил соперников в
районе Канто, завоевал Киото, а затем схватил Го-Дайго в 1336 году. Почти сразу
же тот бежал и создал слабое имперское правительство в Ёсино. Более пятидесяти
лет существовало два конкурирующих имперских правительства в Японии, вокруг которых
различные военные группировки боролись за власть и влияние. Этот период
закончился в 1392 году, когда род Ёсино отказался от борьбы и вернулся в Киото.
После захвата Киото, начиная с 1338 года, Асикага при
поддержке союзной ему линии императорской семьи стремился упрочить свою позицию
сёгуна. Он стал родоначальником дома сёгунов, который оставался у власти до
1573 года. Однако система их правления весьма отличалась от изначального
сёгуната в Камакуре, созданного за 150 лет до описываемых событий. Хотя у семьи
Асикага и не было конкурентов и на их титул сёгунов никто не претендовал, их
власть была очень ограничена. В теории они назначали местных и провинциальных
губернаторов — но на практике могли только одобрять выбор знати и помещиков.
Эти местные князья, позже известные как даймё, были ключевыми фигурами, которые
на протяжении последующих двух столетий постепенно накапливали все больше и
больше власти, объединяясь то в одни, то в другие союзы. Эти семьи привлекали
все больше последователей и воинов, и постепенно создали систему, в которой
семейная преданность была на первом месте, и только один сын — выбранный или усыновленный,
а не по праву первородства — мог стать наследником (женщины были исключены из
этого права).
Японское общество управлялось воинской элитой с ее рыцарским
кодексом доблести, верности и чести. Последний пункт был закреплен в практике
самоубийств после военных поражений посредством вспарывания живота, известного
как сеппуку (принятый на западе термин «харакири» является вульгарным японским
словом, означающим «разрезание живота»). Под формальной властью центрального
правительства в Киото военные (в лице сёгуната) осуществляли реальную власть почти
в каждой области. Поскольку правительство сёгуна теперь находилось в Киото, в
Камакуре, где оставалась большая часть поместий семьи Асикага и где была
сосредоточена экономическая власть, ввели ключевой пост канрей, или
«управляющего». Пост этот занимал член семьи Асикага вплоть до 1439 года,
когда, после неудачного восстания, он перешел к семье Уэсуги. Сёгунату удалось
сохранить мир до 1467 года, когда растущие противоречия между даймё перешли в
гражданскую войну, длившуюся более чем сто лет.
Несмотря на бурность японского политического развития в эту
эпоху, с экономической точки зрения она стала периодом растущего благосостояния
и процветания. Сельское хозяйство вышло на высокий уровень производства с
использованием тех же урожайных сортов риса, что и в Китае, сложных систем
орошения и большого количества удобрений. Судя по всему, около двух третей
земли было занято под поместья, принадлежащие знати и дзайчи-рюшу — местным
землевладельцам, в основном из военной элиты. Однако крестьяне имели
значительную степень самостоятельности — они, а не землевладелец, судили преступления,
совершенные в деревнях; крупные крестьянские восстания и протесты в 1428 и 1441
годах обеспечили отмену всех долгов.
Крестьяне постепенно переходили от уплаты налогов и сборов в
натуральной форме (обычно киотским помещикам) к денежной, все более широко
участвуя в торговле, то есть увеличивая богатство общества. С XI века Япония
торговала с Кореей и Китаем на собственных морских судах, а в 1404 году, после
того как Ёсимицу, третий сёгун из рода Асикага, вступил в официальные отношения
с правителями Мин, торговля регулировалась в рамках официального же
межгосударственного договора. Япония продавала Китаю медь, серу, древесину и
высококачественные мечи (37 000 в год к 1480-м годам). В свою очередь в страну
потоком хлынула китайская валюта. Таким образом возникла монетарная экономика;
вскоре купцы создали механизмы кредитования, систему денежных переводов и
займов под проценты через банкиров или «людей-складчиков».
Для противостояния местным властям купцы создавали
объединения дза, аналогичные европейским гильдиям, эти союзы вели переговоры с
правителями и получали освобождение от уплаты местных налогов. Они создали
автономные торговые подразделения в крупных городах. На торговле с материком
выросли западные порты — Хаката (теперь часть Фукуоки) и Сакаи (позже ставший
частью Осаки), во внутренних укрепленных городах появились большие рынки.
С XIII века буддизм в Японии быстро рос. Здесь он приобрел
уникальные характеристики, далеко ушедшие от предшествующего китайского варианта
этого учения. Большинство воинов-самураев были буддистами — но смешения
рыцарства и религии не возникало, в отличие от аналогичных групп в Европе — в
Японии эти два понятия стояли отдельно. В 1175 году в Японии появились сектанты
направления Дзедо с их верой в рай Будды Амиды и возрождение через простое и
искреннее повторение имени Будды. Буддистский двор в Киото объявил эту секту
не-буддистской — что было справедливо, поскольку они отвергали почти все учение
Будды. Тем не менее, секта Дзедо приобрела широкую известность.
С 1222 года появилась новая секта, Нитирэн. Она переняла
многие характеристики из школы «Чистой земли» — но акцентировала внимание на
сутре Лотоса, и в ней гораздо больше была выражена японская культура. Наиболее
влиятельным, особенно в Киото во время сегуна Асикага, стало движение Дзен,
которое принесли сюда в XII столетии монахи, побывавшие в Китае. Дзенская школа
Риндзай официально была сформирована в 1191 году, а Сото — в 1227 году.
Несмотря на их различия, обе школы подчеркивали необходимость твердости
характера, дисциплины и отказа от схоластики вместе с упором на роль гуру
(учителя) и непосредственный опыт просветления. Последний мог быть получен
путем дзадзен (медитации) и использования коан — неразрешимых интеллектуальных
задач, направленных на экзистенциальное просветление.
15.5.3. Юго-восточная Азия
В отличие от Японии, Юго-Восточная Азия по-прежнему
оставалась в центре океанских торговых путей. Она была ключевым связующим
звеном между Индийским океаном и морями, над которыми господствовал Китай.
Важным событием в конце XIII века, после окончания монгольских набегов, было
восхождение в 1294 году Кетараджасы на престол царства Маджапахита в
центральной части Явы. При его правлении был достигнут более высокий уровень
внутреннего контроля, с уплатой налогов непосредственно в центр, а не через
местных правителей. По сути, впервые в Юго-Восточной Азии была установлена прямая
связь между сельскохозяйственными излишками, производимыми в областях, где
выращивали рис на затопляемых полях, и где товарность экономики постоянно
возрастала, и контролируемыми центральной властью торговыми портами.
Маджапахит также распространил свою власть на Суматру, часть
Борнео и Малайский полуостров, создав обширную торговую империю. Большая часть
богатства образовывалась за счет довольно низких налогов на международную
торговлю, которая проходила через порты царства. Торговля с Китаем была
особенно важна, поскольку торговцы издалека охотно покупали местные пряности, и
в государство Маджапахит постоянно текло золото. Когда Марко Поло прибыл сюда
по пути домой из Китая, он решил, что эта страна — самая богатая на Земле, и гораздо
богаче, чем Европа.
В конечном счете правители Маджапахита не смогли сохранить контроль
над всей империей. В 1402 году принц Парамешвара, беглец с юго-восточной
Суматры, завоевал небольшой город Малакка, который удобно располагался на
торговых путях с севера через Малаккский пролив. В XV столетии этому городу
суждено было стать доминирующим торговым центром в регионе. Это свидетельствовало
о появлении нового пути развития, когда отдельно взятый портовый город мог
добиться процветания в качестве независимого государства, поскольку богатство,
получаемое от торговли, позволяло обойтись без присоединения внутренних районов
до тех пор, пока сохранялся непрерывный транзит товаров и провизии. Наряду с
Малаккой возвысились другие государства, такие как Ачех и Джохор, но они
слишком полагались на импорт продовольствия (в основном — риса, соли, сушеной
рыбы и перца) для поддержания своих жителей.
Чем больше различных товаров проходило через рынки таких
городов, тем важнее становилась их роль в международной торговле; поэтому между
городами возникала интенсивная коммерческая конкуренция. По всей Юго-Восточной
Азии торговля вышла на весьма высокий уровень — такого же уровня она достигла
только в XVIII веке, когда в регионе уже господствовали европейцы.
Малакка была типичным образцом подобных торговых городов.
Она возникла в результате военного завоевания, но быстро перешла к
политическому нейтралитету и ввела низкие налоги для поощрения торговли. Опыт
был очень успешен — к 1500 году здесь действовали купцы из более чем
шестидесяти различных стран и городов с берегов Индийского океана, из Индии и
со всей Юго-Восточной Азии, а также представители азиатской торговой сети,
раскинувшейся от Каира до Китая и Окинавы на островах Рюкю. Каждое из
землячеств имело отдельный жилой район в пределах города, а также внутреннюю
автономию и свободу от контроля со стороны местного правителя — это была цена, которую
правитель был готов заплатить за получаемый доход. Самой большой группой в
Малакке были купцы из Гуджарата — главного центра индийской торговли.
С конца XIII столетия в Юго-Восточной Азии начало
проявляться растущее влияние ислама — хотя нам мало известно о том, как это
происходило. До этого большинство представителей знати и правящей верхушки
находились под влиянием индуизма или буддизма, поскольку эти религии
распространялись вдоль торговых путей из Индии — это было частью процесса,
посредством которого отдельные области включались в более широкий мир. Основным
фактором распространения ислама, по-видимому, стали торговцы из Аравии,
Персидского залива и Индии, которые обосновались в портах и часто женились на
девушках из местных семей. Распространяемая ими религия привлекла тех местных
правителей, которые находились в оппозиции к существующей индуистской элите. Кроме
того, сюда прибывали исламские дервиши из Гуджарата, Бенгалии и Аравии —
особенно суфии, которые превратили ислам в популярную религию не только для
знати, но и для народа.
Мы можем найти лишь немногие указания на то, как
распространялся ислам. В 1282 году у малайского правителя области Самудра на севере
Суматры, индуиста, уже были мусульманские советники, а когда в 1345—1346 годах
сюда в ходе одного своих многочисленных путешествий прибыл Ибн-Батута, он
обнаружил большую группу исламских ученых. Марко Поло также сообщил о
существовании уже в 1292 году большой мусульманской общине в Пасаи, недалеко от
Самудры.
Правители Малакки приняли ислам в начале XV века, и это
сформировало основу для его дальнейшего распространения. В 1474 году малайские
правители Паханга, Кедаха и Патани обратились в ислам, после чего он
распространился и на прибрежные общины Явы, такие как Тубан, а оттуда — во
внутренние районы острова. В 1498 году обращение в ислам прошло на Молуккских
островах, за ними последовали прибрежные города острова Борнео, а оттуда ислам
распространился на Филиппины.
В итоге вся территория Юго-Восточной Азии была полностью
включена в большую мировую торговую сеть, которая соединяла родину ислама с
Индией и Китаем. Ибн-Маджид, написавший лоцию для мореплавателей в конце XV
века, еще до того, как европейцы достигли этого района, изложил подробности
плавания и описал муссоны, господствующие по пути из Персидского залива и
Красного моря до Китая. Он также включил в книгу детальную информацию обо всем
побережье Восточной Африки, дал рекомендации, как огибать мысе Доброй Надежды,
изложил маршрут до западного побережья Африки и далее в Средиземное море из
Атлантического океана.
