ЧАСТЬ VI Формирование современного мира (1750-2000 годы)
Глава 22. Гражданские войны в Европе (1815—1945 годы)
22.4. Революция
Европа сильно пострадала не только от гражданской войны
между своими государствами, но также от угрозы (кое-где воплотившейся в реальность)
внутренней социальной и экономической революции. Индустриализованные страны
Западной Европы характеризовались значительным неравенством. Многие люди — не
только марксисты, социалисты и революционеры — считали, что долгосрочное
выживание подобных обществ сомнительно: бедные и эксплуатируемые просто не могут
не восстать против условий своего существования и обязательно попытаются
создать более справедливое и равноправное общество.
На деле же существующие общества вследствие ряда причин
оказывались на редкость стабильными. Во-первых, промышленные рабочие, которые
теоретически должны были представлять собой самую радикальную группу из-за
высокой степени их эксплуатации, никогда не составляли большинства в каком-либо
обществе. Во-вторых, даже рабочий класс был разделен. Существовали серьезные
различия в интересах между квалифицированными и неквалифицированными рабочими, а
многие промышленные сообщества были замкнуты и изолированы друг от друга.
В-третьих, большинство рабочих было заинтересовано главным образом
в улучшениях своей зарплаты и условий труда. Такие улучшения были достигнуты —
частично под давлением со стороны профсоюзов, да и правительства в свою очередь
также создавали программы социального обеспечения. Эти программы дали рабочим
материальный стимул, хотя и весьма неустойчивый, в сохранении существующего
порядка. Таким образом промышленные общества Европы в XX веке характеризовались
недостатком революционного движения.
Ближе всего к революции подошли Германия и Австрия в
1918—1919 годах после поражения в войне. В Германии в октябре 1918 года военное
руководство ушло в отставку, в то время как старая немецкая элита пыталась
сложить с себя ответственность за поражение страны в войне и предоставить
неблагодарную задачу ведения переговоров об окончании войны кому-то другому. 9
ноября в Берлине к власти пришло новое социал-демократическое правительство, и
уже казалось, что восстания в вооруженных силах и формирование рабочих и
солдатских советов знаменуют начало социальной революции.
Новое правительство с самого начала сотрудничало с
армейскими властями. Если Германия желала заключить перемирие, ей было
необходимо в течение нескольких недель возвратить армию на родную территорию. В
ответ армия вызвалась содействовать поддержанию порядка. Советы рабочих и
солдат находились в руках умеренной социал-демократической партии (лишь в
Мюнхене недолгое время они не были под ее контролем), и попытки
государственного переворота как с левой, так и с правой стороны были подавлены.
Большинство старых имперских институтов — армия, гражданская служба и суды —
пережили переходный период 1918—1919 годов нетронутыми.
Дисциплина и организация социал-демократов, а также сильные корни,
которые они пустили в рабочем классе за период с семидесятых годов XIX века,
привели к тому, что революционные группы на левой стороне не пользовались
большой поддержкой, и дезинтеграция власти не зашла достаточно далеко, чтобы
дать радикалам какие-либо благоприятные возможности. Главная угроза для новой
демократии пришла, как показали события двадцатых и начала тридцатых годов XX
века, справа — от сил, которые так и не смирились ни с поражением страны в
войне, ни с очень ограниченными изменениями 1918-1819 годов.
Настоящая революция произошла в стране, где согласно
марксистской теории она быть не могла — в полуиндустриализованной России. Главная
политическая проблема России заключалась в повторном усилении традиционной
царской автократии с восьмидесятых годов XIX века в ситуации, когда
усиливающемуся гражданскому обществу, созданному экономическим развитием, было
отказано в гражданских правах и каком-либо участии в управлении страной, за
исключением почти безвластных местных органов — земств.
Здесь автор излагает традиционный (в том числе и для
советской историографии) взгляд — являющийся сильно мифологизированным. В
действительности главной проблемой Российской империи стало разложение
самодержавной системы, с которым успешно удалось справиться Бисмарку в
Германии. Реформы 1860-х годов действительно привели к появлению образованного
среднего класса — но автор совершенно напрасно ассоциирует его с «гражданским
обществом». Напротив, будучи включен в элиту и разделив со старым дворянством
значительную часть его сословных привилегий, новый «образованный класс» не был
заинтересован в распространении этих привилегий на нижестоящие слои общества и
установлении реального равенства. В то же время он стремился к политической
власти, активно борясь против царского режима, который своей цензовой системой
фактически обеспечивал его существование. Такое положение дел не могло не
привести к катастрофе: придя к власти после неожиданного краха монархии весной
1917 года, «образованный класс» оказался абсолютно неспособен к управлению страной
по причине отсутствия как опыта государственного управления, так и реальной
поддержки со стороны большинства населения. (Прим. ред.)
Внутренние проблемы в России усилились из-за ее решимости
действовать в качестве важной державы как в Европе, так и в Азии. Унизительное
поражение от Японии в войне 1904—1905 годов (это был первый случай, когда
европейская страна потерпела поражение от азиатского государства) разожгло
революцию, которую правительство с трудом смогло подавить. Чтобы откупиться от
умеренных либеральных группировок правительство предложило произвести
изменения, которые бы создали конституционную монархию. Как только порядок был
восстановлен, правительство тут же отказалось от этих обещаний, и ни одна из
фундаментальных проблем России не была толком решена к вспышке войны в 1914
году; они просто сдерживались.
Именно влияние войны, в особенности крупные поражения осенью
1916 года* в сочетании с нарушением экономических связей, повышением цен на
продовольствие и репрессиями вызвали кризис в Петрограде (так был переименован
Санкт-Петербург) в январе 1917 года.
Осенью 1916 года Россия не понесла никаких военных поражений
— наоборот, положение на фронтах значительно улучшилось после успешного летнего
наступления против Австрии («Брусиловский прорыв»). (Прим. ред.)
Демонстрации и забастовки привели к образованию Совета
рабочих и солдат, и в течение недели военное руководство, опасающееся, что
войска откажутся сдерживать рабочих, посоветовали царю отречься от престола. За
невероятно короткий период и с незначительным сопротивлением самодержавие,
которое всегда ассоциировалось с Московским государством и Россией, рухнуло
вместе с династией Романовых, правившей с начала XVII века. Было сформировано
Временное правительство под руководством князя Львова, которое вместе с Советом
встало у власти в столице.
Однако по мере краха старой автократии отсутствие сильных
властных институтов на местах привело к захвату власти местными Советами,
отражающими интересы солдат, рабочих и крестьян. Армия, состоящая в основном из
крестьян, хотела мира и земли — но правительство решило продолжать участие в
войне и отложить вопрос о земельной реформе до тех пор, пока Учредительное
собрание не проведет заседание и создаст новую конституцию. Крестьяне,
разумеется, начали брать события под свой контроль, захватывать поместья и
делить их. Правительству не хватало вооруженной силы, чтобы препятствовать их
действиям. Его решение предпринять крупную наступательную операцию в июне 1917
года привело к катастрофическому провалу.
Все больше и больше смена Временного правительства путем
передачи власти Советам, казалась единственным способом достижения целей крестьян,
рабочих и солдат. Небольшим революционным партиям, в особенности большевикам,
пришлось приспосабливаться к этим требованиям. Количество членов большевистской
партии возросло от примерно 10 000 в феврале до более чем 200 000 в октябре.
Центральная организация почти не контролировала этот процесс, и партия была
очень далека от ленинской идеи (разработанной в начале века) о небольшой тесно
сплоченной группе идейных революционеров. В конечном счете Ленин добился
успеха, убедив Петроградский совет (где у большевиков имелось большинство)
осуществить захват власти. Нескольких воинских подразделений оказалось
достаточно, чтобы разогнать Временное правительство, и большевики взяли власть.
В качестве незамедлительного результата государственного
переворота большевики получили хрупкую власть в Петрограде, Москве и некоторых
других местах, где они контролировали местные Советы. Большевики являлись
несомненным меньшинством в стране, хотя и весьма организованным. Нехватка
поддержки проявилась на выборах в Учредительное собрание, которое войска
большевиков разогнали сразу же после того, как оно собралось на первое
заседание. Способность большевиков оставаться у власти зависела от комплексной
политической и социальной ситуации, по мере того как российская империя
распадалась, а для восстановления империи и отстранения большевиков от власти
возникли «белые» армии. Результатом стала ожесточенная четырехлетняя
гражданская война, в которой участвовало множество сил с разных сторон.
Большевики смогли постепенно собрать Красную армию численностью в 4 миллиона и
нанести поражение основным «белым» армиям под командованием адмирала Колчака в
Сибири и генерала Деникина на юго-западе.
«Белые» лидеры действовали несогласованно и оказались не
способны нанести решающий удар по большевикам. Они также были ослаблены своим
желанием восстановить монархию и земельную собственность — что отталкивало
крестьян, а также стремлением восстановить Российскую империю — данная цель
означала, что они не могли заключить союз с националистическими группами.
Победа большевиков в России произвела огромный эффект. За
короткий срок это неизмеримо увеличило проблемы, стоящие перед лидерами
союзников, которые пытались достичь мирного урегулирования в Версале. Вмешательство
в гражданскую войну со стороны главных союзных государств (Британии, Франции,
Соединенных Штатов и Японии) на стороне «белых» окончилось неудачей. Казалось,
что революция может перекинуться из России на остальную часть Европы — в течение
некоторого времени Венгрия находилась под управлением большевистского режима во
главе с Бела Куном, Германия, казалось, находится на грани революции, а в 1920
году Красная армия продвинулась на запад до Варшавы.
Как и в Германии, здесь никто из «традиционных» партий в
условиях кризиса не захотел брать на себя власть и ответственность за
подписание унизительного мира с державами Антанты. В итоге власть была
предложена коммунистам, которые попытались организовать сопротивление внешней интервенции.
Когда это сопротивление окончилось неудачей (на стороне интервентов выступили
местные монархисты), коммунисты ушли в отставку, передав власть обратно
социал-демократам. Тех, в свою очередь, свергли монархисты — которым и пришлось
подписывать капитуляцию перед Антантой в форме Трианонского мирного договора.
(Прим. ред.)
Данный факт лишь увеличил решимость союзников изолировать
Россию (в начале двадцатых годов она стала Советским Союзом) от остальной
Европы.
Установление революционного режима в Советском Союзе привело
также к появлению нового фактора, который еще сильнее осложнил гражданскую
войну между европейскими державами. Для давно существующей европейской элиты
победа большевиков представляла собой самый худший кошмар — социальную и
экономическую революцию. Страх перед коммунизмом стал важнейшей частью
европейской политики в течение десятилетий и повлиял на соотношение сил из-за
почти полной изоляции Советского Союза.
За пределами Европы Советский Союз стал образцом для других групп,
пытающихся свергнуть могущественные элиты или колониальных правителей. Когда
после 1928 года в Советском Союзе начался процесс мощной индустриализации, он
стал считаться примером того, как добиться промышленного развития, не будучи
зависимым от существующих промышленных держав Европы и Северной Америки. После 1945
года оппозиция Советскому Союзу и его союзникам со стороны Соединенных Штатов
стала стержнем мировой политики в течение почти пяти десятилетий.
