ЧАСТЬ VI Формирование современного мира (1750-2000 годы)
Глава 22. Гражданские войны в Европе (1815—1945 годы)
22.5. Версальское соглашение
Союзные лидеры, собравшиеся в Версале в конце 1918 года,
столкнулись с рядом пугающих проблем при попытке создать нечто новое из остатков
Австро-Венгерской, Российской, Германской и Оттоманской империй, которые веками
господствовали в Европе. Им также пришлось иметь дело с разгромленной Германией
и согласовывать свои собственные сильно различающиеся интересы.
На деле эти лидеры обладали минимальным контролем над
событиями и плохо представляли себе сложность этнической карты Центральной и
Восточной Европы. Риторика союзников о самоопределении в сочетании с идеализмом
президента Вильсона (являющимся неотъемлемой частью его «четырнадцати пунктов»)
оказалась трудной для применения на практике и часто вступала в конфликт с
важнейшими стратегическими и политическими требованиями. Идея о создании
«государств-наций» в Восточной Европе (основанная на ложных представлениях об
истории Западной Европы) столкнулась с реальностями этнической карты, которая
стала следствием перемещений племен, относящихся еще к периоду расширения
европейского заселения в X веке.
В подобных соображениях также следовало учитывать
стратегическую необходимость сдерживать как Германию, так и революционную Россию.
Если бы право на самоопределение было предоставлено каждой национальности, то
возник бы хаос с мешаниной политически и экономически нежизнеспособных
мини-государств. Проблема мирного договора, принятого в Версале, заключалась в
том, что его, в конечном счете, писали победители, что было вполне
предсказуемо. Вместо «государств-наций» был создан рад мини-империй, в которых
стали доминировать национальности, ранее бывшие меньшинствами, в то время как
другие государства, такие как Польша и Румыния, были существенно расширены.
Установленные границы были в немалой степени произвольными и мнение местного
населения почти не принималось в расчет — за исключением нескольких случаев,
когда проводились плебисциты. Проблемы, созданные в Версале, привели к
плачевным последствиям, оказывавшим негативное влияние на историю Европы в течение
всей оставшейся части XX века.
Вопрос о создание Чехословакии никогда не ставился на
голосование, и серьезные экономические и социальные различия между сельской
Словакией и индустриализированными чешскими областями Моравией и Богемией, не
принимались в расчет. Решение союзников включить в состав Чехословакии
Судетскую область, большинство в котором составляло немецкое население, чтобы дать
новому государству выгодные для обороны границы, лишь увеличило проблемы с
национальными меньшинствами. В государстве, ставшем по сути чешской империей,
сами правящие им чехи являлись меньшинством.
Еще больше проблем возникло при создании нового государства Югославия,
в котором были собрано множество национальностей, несколько религий, восемь
различных судебных систем и два алфавита для основного языка. В этой стране
порядка оказалось даже меньше, чем в Чехословакии. В декабре 1918 года союзники
признали «Королевство сербов, хорватов и словенцев» в составе довоенной Сербии,
Черногории и большой группы территорий, ранее принадлежавших Австро-Венгерской
империи. Все его границы были спорными — но они рассматривались в качестве
награды Сербии за ее усилия в войне, в которой она потеряла более миллиона
человек (четверть своего населения). Югославия стала сербской империей — здесь
была продолжена старая сербская династия, Белград был сохранен в качестве
столицы, а вдобавок была изобретена искусственная сербохорватская
национальность.
Сербы и хорваты, говоря практически на одном языке (при
разных алфавитах — кириллице и латинице), исповедуют разные религии
(православие и католицизм), а также имеют совершенно различное историческое
прошлое. Фактически разница между ними примерно такова же, как между финнами и карелами,
украинцами и западноукраинцами-галичанами. (Прим. ред.)
Хорваты, крупнейшее меньшинство, требовали выделения на федеральном
уровне — но им в этом было отказано.
Хотя повторное создание Польши тоже было сопряжено с
проблемами меньшинств (примерно треть населения страны не являлась поляками),
главным вопросом стали новые границы государства. Образование коридора к морю в
районе Гданьска (Данцига) разделило Германию на две части. На востоке поляки (вследствие
победы в русско-польской войне) установили контроль над территорией,
протянувшейся на 200 миль за этническую границу, утвержденную союзниками (так называемая
«линия Керзона»). Население в этом районе никогда не мирилось с польским
правлением или господством католической церкви. На Балканах Румыния была
вознаграждена за присоединение к союзникам в 1916 году. Она получила
Трансильванию и Буковину от Венгрии и Бессарабию от России, примерно треть ее
населения составляли меньшинства и лишь границы с Чехословакией и Польшей не
были спорными.
Присоединение Бессарабии к Румынии не было утверждено как
законное Лигой Наций. (Прим. ред.)
Два государства — Болгария и Венгрия — оказались в явном проигрыше
от подобного раздела.
Столь же проблематичным оказалось разделение Оттоманской
империи. Почти вся она была поделена между Британией и Францией посредством
создания зависимых государств под управлением посаженных для этой цели
марионеточных арабских королей. После серьезного обсуждения, проведенного между
двумя союзниками, Британия взяла под свой контроль Ирак, Палестину и Иордании
вкупе с менее выраженным протекторатом над Аравийским полуостровом. Франция
получила Сирию и Ливан. Армении было отказано в создании государства — хотя примерно
1,7 млн армян было убито турками во время войны в ходе первого геноцида XX
века.
Это не так: по Севрскому миру 1919 года независимая Армения
(созданная еще в начале 1918 года, а затем оккупированная турками) получила огромную
часть турецкой территории. Но попытавшись захватить эту территорию в 1920 году,
она потерпела жестокое поражение от кемалистов и оказалась перед выбором —
признать власть большевиков или турок. (Прим. ред.)
Было отказано и в создании Курдского государства.
Союзники изначально планировали радикально урезать Турцию,
при этом Греция должна была получить наибольшие преимущества. Однако обнаружилось,
что подобное решение невозможно воплотить в жизнь на фоне роста турецкого
националистического движения под предводительством Мустафы Кемаля, которое в
итоге изгнало греческие войска из Анатолии. В начале двадцатых годов XX века
союзники наконец согласились с тем, что Турция будет контролировать свою
основную территорию — Анатолию, а также часть Фракии на европейской стороне
Проливов.
Самым спорным решением, создавшим впоследствии огромные
проблемы и принесшим невероятные страдания массе людей на протяжении всей
оставшейся части XX века, явилось решение относительно Палестины. Из всех
националистических движений сионизм оказался наиболее крайним. Это выразилось в
требовании сионистов о «восстановлении» еврейского государства в Палестине —
хотя такого государства не существовало там в течение почти двух тысяч лет. На
предполагаемой территории этого нового государства лишь 8 % населения были
евреями. Сионизм стал своего рода формой европейского колониализма — что проявилось
в его отказе признать за существующим населением каких-либо прав.
Еще большему усилению подобной позиции поспособствовало
заявление, сделанное британским правительством в 1917 году («декларация
Бальфура»). Данный документ выражал типичное для европейцев отношение к
остальному миру — обещание, данное Британией внешней группе относительно
территории, которую она не контролировала, и без какого-либо рассмотрения
желаний существующего там населения. Британия заявила, что это будет
«способствовать созданию в Палестине национального государства для еврейского
народа». Как именно следовало это понимать — было неясно, хотя было заявлено,
что не будет сделано ничего такого, что бы нанесло вред гражданским и
религиозным правам коренного населения. Но данное обещание старательно обходило
их политические права.
В глубине души британцы гораздо яснее представляли себе свои
цели. В 1919 году Бальфур сообщил британскому кабинету следующее: «Мы и не
собираемся принимать во внимание желания нынешних обитателей этой страны...
Четыре большие державы приняли на себя обязательство поддерживать сионизм...
[это] гораздо важнее, чем желания и предрассудки 700 000 арабов».
Последней составляющей послевоенного урегулирования стали
условия, наложенные на Германию. Они были несколько странными. Ее территориальные
потери оказались небольшими — кроме Эльзас-Лотарингии, которая неизбежно
возвращалась Франции (в Германии это не вызвало большого возмущения), они
включали польский коридор к Гданьску и несколько незначительных территорий на
западе.
И это не так: помимо уже упомянутой выше Судетской области,
Германия утратила часть Силезии — причем вопреки результатам плебисцита, проведенного
не этой территории, что уже впрямую нарушало декларации о «праве наций на
самоопределение». (Прим. ред.)
Учитывая площадь Германии, не стоит удивляться тому, что как
только она оправилась от войны, у ее соседей вновь возник старый вопрос о том, как
приспособиться к существованию экономически сильной и объединенной Германии.
Карта 74. Европа 1919—1938 годов
Союзники надеялись, что этого удастся избежать путем почти
полного разоружения Германии вкупе с демилитаризацией Рейнской области и вводом
сюда союзных оккупационных войск. Две главные проблемы заключались в масштабах
наложенных на Германию репараций (на деле они оказались столь большими, что их
просто нельзя было выплатить) и в решении включить в мирный договор пункт о
«виновности за возникновение войны» — тем самым несправедливо возлагая всю вину
исключительно на Германию.
В целом такого мирного урегулирования было достаточно, чтобы
вызвать враждебность немцев — но при этом оно не оказалось настолько
драконовским, чтобы на долгое время ослабить мощь Германии. Удастся ли избежать
второго раунда в гражданской войне в Европе или нет — теперь это зависело от
способностей союзников, особенно Франции и Британии (которые сами были
ослаблены войной) привести в исполнение условия подписанного договора.
