ЧАСТЬ VI Формирование современного мира (1750-2000 годы)
Глава 24. Изменение баланса (1900-2000 годы)
24.3. Перемены в Китае
Движение «боксеров» в Китае в 1900 году продемонстрировало
мощь китайского национализма. Введение жестких условий со стороны европейских
государств и Японии после оккупации Пекина (в частности — огромной контрибуции)
и взятие под контроль денежных поступлений от китайской таможни лишь увеличили
подобные чувства.
Хотя китайское правительство было серьезно ослаблено такими
условиями, оно начало собственную программу реформ, целью которой было
повторить достижения Японии после 1868 года. Система образования была
перестроена на японский манер, и к 1909 году открылось более 100 000
современных школ. Старая императорская армия была распущена, и сформированы
новые войсковые единицы. Была создана полиция и новые министерства, такие, как
министерство торговли, образования, обороны и иностранных дел. Первые
осторожные шаги к парламентской системе были предприняты с созданием в 1909
году провинциальных ассамблей (избираемых при очень ограниченном праве голоса)
и Национальной консультативной ассамблеи (но не парламента) в следующем году.
Хотя эти, в сущности, очень консервативные реформы являлись недостаточными
для того, чтобы склонить на свою сторону более радикальные группы, они зашли
слишком далеко для ультраконсервативных групп в императорском дворе, где
ребенок-император находился под контролем реакционного регента. Многие
революционные лидеры, такие, как Сунь Ят-сен, находились в изгнании и,
следовательно, не обладали значительным влиянием. Однако Объединенная Лига,
образованная в 1905 году в ходе слияния общества Возрождения Китая, Союза
процветания Китая и Союза восстановления суверенитета Китая, охотно приняли три
общих принципа — национализма, демократии и социализма.
Так называемые «Три принципа Сунь-Ят-сена». (Прим. ред.)
В сущности, деятельность этой Лиги свелась к противодействию
манчжурской династии, поддержке идеи представительного правительства и
земельного налога. Оптимисты считали, что эта ограниченная программа обеспечит
«прогресс».
Событием, которое положило конец манчжурской императорской династии
(которая правила Китаем с середины XVII века), а также типу правления,
традиционному для Китая со времени основания империй Цинь и Хань около 200 года
до н.э., оказалось, что удивительно, решение национализировать железные дороги
в мае 1911 года. Этим шагом власти оттолкнули местное дворянство, владеющее
многими линиями. Финансирование же этой программы посредством иностранного
займа в размере 6 миллионов фунтов оттолкнуло и националистов. Во второй половине
1911 года произошло объединение трех в корне отличных друг от друга движений:
дворянства из «Лиги защиты железных дорог», крестьян, учинивших ряд бунтов (в
предшествующий год их произошло более 280), и недовольных военных, также
устроивших ряд мятежей. В ноябре манчжурская династия была лишена власти, и как
только революционеры признали все договора, заключенные императорским правительством
с европейскими державами, а также взятые правительством у европейских держав
ссуды, их, в свою очередь, также признало «международное сообщество». Когда
началось восстание, Сунь Ят-сен находился в Денвере, но быстро вернулся в
Китай. 1 января 1912 года он был избран президентом новой Китайской республики.
Проблемы, вставшие перед новым правительством, являлись
обширными. Сможет ли оно, учитывая страшное наследие, привести в порядок
ситуацию в Китае, объединить его и начать процесс восстановления? Большая часть
финансов государства находилась под контролем иностранцев, поэтому было крайне
трудно получить иностранные займы — а когда они все же были получены, в
качестве залога пришлось передать еще больше китайских активов. Сунь Ят-сен
оказался не способен стать сильным и решительным лидером и в течение шести
недель подал в отставку. На смену ему пришла крайне слабая парламентская система
(в которой большинство членов парламента состояли более чем в одной партии).
Она просуществовала лишь до конца 1913 года, а затем ее сменила военная
диктатура генерала Юань Ши-кая. Его поддерживал консорциум иностранных банков,
который обеспечивал займы, позволяющие правительству функционировать. Британия
и Россия отказались признавать новое правительство до тех пор, пока оно не признает
автономию Тибета и Внешней Монголии, где они уже разделили свои сферы влияния.
Как только в августе 1914 года вспыхнула война в Европе,
Япония присоединилась к союзникам, вторглась в Китай и захватила там немецкие
владения, которые были уступлены немцам Китаем. В январе 1915 года она
представила свое «Двадцать одно требование», которое бы сделало Китай зависимым
от Японии — японские «советники» должны были занять все ключевые посты в
правительстве, и только Японии было бы позволено снабжать Китай оружием. Со
времен войны 1895—1896 годов было ясно, что Япония представляет главную внешнюю
угрозу для Китая, и эти требования, несомненно, являлись попыткой
воспользоваться тем, что европейские страны оказались заняты своими
собственными конфликтами.
Так в оригинале книги, в действительности — 1894—1895 годов.
(Прим. ред.)
Несмотря на народные протесты, китайское правительство
согласилось на требования японцев, но другим державам хватило дипломатических
полномочий, чтобы вынудить японцев отказаться от этих требований.
В период с 1916 по 1919 год центральное государство в Китае
существовало только как название. После смерти Юань Ши-кая страна оказалась под
властью региональных военных правителей, как это часто случалось в прошлом.
Однако Китай, несмотря на свою крайнюю слабость, остался независимым и в
конечном счете сам смог определить свою судьбу.
Серьезный поворотный момент наступил 4 мая 1919 года, когда
известие о Версальском соглашении достигло Китая. Хотя Китай объявил войну
Германии в августе 1917 года и поддержал военные усилия союзников, отправив в
Европу более 200 000 человек, в договоре было подтверждено, что довоенные
немецкие концессии не будут возвращены Китаю, а будут переданы Японии.
Студенческие демонстрации и забастовки рабочих по всей стране стали знаком
массового патриотического протеста как против правительства, которое было
готово согласиться на этот договор, так и против японцев. Они представляли
собой спонтанную серию акций, возглавляемых новым поколением лидеров. Многие из
этих лидеров позднее стали коммунистами — например, Мао Цзе-дун и Чжоу Эн-лай
именно подобным образом начали свою политическую карьеру.
На этой стадии протесты особого эффекта не оказали. Больше
всего от роста националистических настроений выигрывала Гоминьдан (Национальная
партия), который был основан в 1912 году Сунь Ят-сеном, но насильственно
распущен годом позже. Он снова появилась в начале двадцатых годов и на своем
съезде в Кантоне в 1924 году изложил основные направления своей политики. Они
предполагали учреждение сильного правительства, способного изменить
неравноправные договора с европейскими державами и японцами, контролировать
милитаристов, ввести всеобщее избирательное право и национализировать
промышленность.
Сунь Ят-сен умер в марте 1925 года, но он оставил большое
количество записей, и в 1928 году Гоминьдан объявил, что они обладают силой
закона. Гоминьдан также заимствовал ленинский принцип «демократического
централизма» — строгий контроль со стороны верхушки партии. После смерти Сун
Ят-сена имел место краткий период коллективного лидерства, но к 1926 году
доминирующей фигурой в партии стал командующий армией Чан Кай-ши. В течение
двух лет после 1926 года Гоминьдан смогли получить контроль над значительной
частью Китая, включая Пекин и Шанхай, и стать центральным правительством страны.
Во многом — достаточно формальный, местные
правители-генералы в большинстве случаев остались на своих постах, получив
титулы губернаторов. (Прим. ред.)
В течение этого периода Гоминьдан находился в союзе с
небольшой коммунистической партией, которая была основана в 1921 году на
собрании в Шанхае, где присутствовало лишь двенадцать делегатов. В конце 1925
года в ней все еще было менее тысячи членов, а к 1927 году их число увеличилось
лишь до 58 000. Обе партии приняли помощь от Советского Союза, но в апреле 1927
года, после захвата Шанхая, войска партии Гоминьдан обрушились на коммунистов с
ужасной чисткой, в ходе которой коммунисты были практически уничтожены на
городских территориях.
Вплоть до этого момента коммунисты исповедовали
ортодоксальную идеологию, ожидая пролетарскую революцию в городах. Проблема заключалась
в том, что в Китае это не обеспечивало им ни достаточного уровня поддержки, ни
подходящей базы для операций. После поражения в городах часть коммунистов
оказались в изоляции в провинции Цзянси, одной из самых отсталых в Китае.
Партия здесь представляла собой небольшую группу крестьян и интеллектуалов.
Один из ее лидеров, Мао Цзе-дун, посетил свою родную провинцию Хунань и написал
«Доклад об исследовании крестьянского движения в провинции Хунань». Мао изящно
и просто обосновал необходимость революции, основанной на китайской реальности
— подавляющем господстве крестьянства. Партия, как утверждал Мао, должна
помогать бедным крестьянам, являющимся базой революции. С точки зрения
марксизма это было абсурдом, и неясно, насколько хорошо Мао вообще понимал
марксизм (в 1942 году он сказал партийным интеллектуалам, что догма «не стоит даже
экскрементов»). Однако он оказался хорошим политиком, и его выводы о
возможности революции в крестьянском обществе были основаны на очень точном
анализе китайской реальности.
Здесь необходимо уточнить, что «классический» марксизм XIX
века рассматривал крестьян как реакционный класс, основываясь исключительно на
европейском опыте (где основная масса крестьян всегда оказывалась на стороне
контрреволюции). Уже в начале XX века Ленин и большевики в России выдвинули
тезис о том, что социалистическая революция марксистского образца возможна и в
аграрной стране — при условии союза пролетариата с беднейшей частью
крестьянства. Поэтому Мао не был «первопроходцем», а лишь ориентировался на уже
имеющийся российский опыт, о чем открыто говорил в конце 40-х годов, еще до
прихода к власти в стране: «китайцы обрели марксизм в результате применения его
русскими... идти по пути русских — таков был вывод». Стоит добавить, что многие
«антимарксистские» высказывания Мао, широко цитирующиеся в западной литературе,
были сделаны им в первой половине 1940-х годов, когда он крайне нуждался в
иностранной помощи, и предназначались для американских советников и
журналистов, находившихся при его штабе в Яньани. (Прим. ред.)
Москва и Коминтерн, которые имели слабое представление о
том, что происходит в далеком горном районе в Китае, не поддержали Мао (и даже
вряд ли знали тогда его имя). В начале тридцатых годов XX века китайской
коммунистической партией руководили подготовленные в Москве коммунисты, и Мао
провел значительную часть этого периода в опале.
В 1924 году Мао Цзе-дун как один из представителей КПК
участвовал в I съезде Гоминьдана, с 1928 годя он являлся членом ЦК КПК, с
1930-го — кандидатом в члены политбюро и с 1934-го — членом политбюро, с 1935
года стал членом исполкома Коминтерна. Одновременно с 1931 года он стал председателем
ЦИК и главой Временного правительства Китайской Советской республики. Таким
образом, о какой-либо «опале» в этот период речи идти не может — карьера Мао в
партии была быстрой и стабильной. (Прим. ред.)
Однако он являлся одним из немногих революционеров в Китае,
который получил политическую поддержку, хотя и весьма ограниченную. В сентябре
1927 года он снова направился в Хунань и возглавил там восстание, которое
впоследствии стало называться «Восстанием осеннего урожая». Оно являлось
немногим более чем неудачным нападением на город Чанша небольшой группы
крестьян. Мао был схвачен, и ему удалось избежать смерти лишь благодаря тому,
что он купил себе свободу.
В следующем месяце к нему присоединилось примерно 10 000
человек. Это были оставшиеся коммунисты, бежавшие из армии Гоминдана. В течение
трех лет они были озабочены лишь выживанием, накоплением сил и оружия. В ноябре
1931 года была провозглашена Китайская Советская Республика, а Мао был объявлен
ее президентом — под контролем республики находились несколько районов в
верхней и средней долине Янцзы. Однако база революционного движения теперь
значительно изменилась — из 821 делегата на съезде советов в январе 1934 года
лишь восемь были городскими рабочими.
Коммунисты испытывали возрастающее давление со стороны
Гоминдана, и Мао в октябре 1934 года решил отступить. Он вместе со своими
сторонниками приступили к осуществлению операции, которая стала настоящим
символическим моментом в китайском коммунизме и сделала Мао бесспорным лидером.
Речь идет о «Великом походе». Он представлял собой эпопею континентального
масштаба и продолжался целый год. Это был марш более чем в 6000 миль по
спиралевидному маршруту через Китай к отдаленному району северной провинции Шаньси
на дальнем северо-западе страны. Марш был начат более чем 100 000 человек, но
менее 10 000 достигли конечного пункта назначения.
До конца тридцатых годов XX века коммунисты оставались
небольшой группой, не способной оказать значительное влияние на судьбу Китая. Власть
оказалась в руках Гоминьдана, как только он к концу двадцатых годов установил
контроль над большей частью страны. Захватив власть, Гоминьдан объявил о
периоде «опекунства» со стороны партии и о следовании политике Сунь Ят-сена. Не
должно было быть никакой демократии, потому что Гоминдан являлся единственной
группой, которая понимала истинные интересы Китая. С оптимизмом было объявлено,
что период опекунства окончится в 1935 году.
В 1931 году все остальные политические партии были запрещены
и учреждено официальное однопартийное правление. На практике же почти с самого
начала основой правления Гоминьдана являлись военные. После 1927 года Гоминьдан
прекратил контроль над военными посредством комиссаров, и менее чем в половине
провинций хотя бы имелся партийный комитет. Правление Гоминьдана осуществлялось
посредством конфедерации региональных военных режимов, которые соглашались на
различные степени контроля со стороны центра. В партизанской войне с
коммунистами были объявлены обширные «Зоны подавления бандитизма», где власть
была передана Национальному Военному Совету, который создал собственную
административную сеть. У этой сети власти было больше, чем у партии или
гражданских административных органов.
К середине тридцатых годов большинство провинций находились под
управлением военного командования, которое базировалось в Чунцине, а не
партийного аппарата, который был сосредоточен в Нанкине. Чан Кай-ши, являясь
главой военного крыла Гоминьдана и председателем Национального военного совета,
обладал доминирующим влиянием в правительстве. Он также создал собственную сеть
власти. В 1932 году он основал организацию «Голубые рубашки», хотя публично
всегда это отрицал (формально она являлась «Союзом восстановления суверенитете
Китая»). Эта организация представляла собой квази-фашистскую элиту численностью
в 10 000 человек, отличавшихся фанатичной преданностью самому Чану. К 1935 году
доминирующая роль Чана была наконец признана официально, и он стал главой
правительства, а также главой Национального военного совета.
Несмотря на политическую суматоху в Китае в первые четыре
десятилетия XX века, во многих секторах экономики наблюдались признаки роста.
Это было особенно хорошо заметно в Манчжурии. Строительство Китайско-Восточной
железной дороги в 1901 году и Южно-Манчжурской двумя годами позднее являлось ключевым
фактором, сделавшим этот обширный регион сравнимым с Канадой, Австралией и
Аргентиной.
Эти железные дороги были построены Россией под французские
кредиты и пользовались правом экстерриториальности — в их полосе отчуждения
располагались русские (а затем японские) войска. (Прим. ред.)
Под сельское хозяйство были отведены новые площади, а для
экспорта продовольствия (главным образом в Японию) открыты новые порты.
Численность населения Манчжурии быстро росла благодаря значительной иммиграции
из остального Китая. В двадцатые годы здесь быстро развивалась промышленность
(в основном на основе иностранных инвестиций со стороны Японии), и в течение
нескольких десятилетий в Манчжурии сосредоточилась примерно треть всей
китайской промышленности. Средний доход здесь был примерно в два раза выше, чем
в остальной части страны.
Другим крупным сектором роста была торговля благодаря
крупным портовым городам юга страны. Общий объем промышленного производства в
Китае существенно вырос после 1914 года, но вследствие беспорядочной обстановки
в стране в XIX веке и количества оказываемого внешнего давления он был
значительно ниже, чем в Японии. К тридцатым годам промышленный сектор (почти
половиной которого владели иностранцы) все еще производил менее 5 %
национального богатства.
