ЧАСТЬ V Мировое равновесие (1500—1750 годы)
Глава 17. Ранний этап развития мировой экономики:
Атлантический и Индийский океаны
17.6. Работорговля
Для процветания принадлежащих европейцам рабовладельческих
империй в Америке требовался постоянный приток рабов из Африки. Спустя триста
лет после 1500 года европейские негоцианты превратили эту отрасль торговли в
сложное международное предприятие глобальных масштабов. В нее были вовлечены и
производители текстиля в Индии, и европейские изготовители (особенно железных
изделий и огнестрельного оружия), и африканские торговцы, европейские
судовладельцы, плантаторы, не говоря уж о кредитных обществах и банках. Все
страны Европы, имеющие выход к морю, принимали в ней активное участие. Хотя
торговля живым товаром приводила к гибели множества людей и жестоким
страданиям, с чисто коммерческой точки зрения она была невероятно выгодна.
Работорговля была самым динамичным сектором экономики рада западноевропейских
стран и обуславливала общий подъем и рост благосостояния в регионе.
За последние тридцать лет историки произвели очень точный
подсчет объемов работорговли, и результаты показывают, что пик настал в XVIII
столетии. За первое столетие завоевания европейцами Америки, и вплоть до 1600
года на континент было ввезено 370 000 рабов. За следующие сто лет этот
показатель вырос до 1 870 000. В XVIII же столетии из Африки в Америку было
доставлено 6 130 000 рабов. В результате общая численность рабов в Америке
возросла примерно с 330 000 в 1700-х годах, до более 3 миллионов в 1800-х. В
этот период торговля перешла из-под контроля государственных монополий в руки
множества частных предпринимателей. На протяжении XVIII столетия британцы доминировали
в этой отрасли и перевезли более сорока процентов рабов от общего количества
порабощенных (2,5 миллиона), португальцы заняли второе место, они перевезли
примерно треть (1,8 миллиона), а французы — примерно пятую часть (1,2
миллиона). Из общего числа рабов (около 6 миллионов) — треть отправили в
Бразилию, примерно по четверти в британскую и французскую Вест-Индию, и лишь
чуть более пяти процентов — на североамериканский материк. Примерно две трети
всех перевезенных людей составляли мужчины (процент более высокий, чем в
предыдущие века) и почти четверть — дети.
Единственную проблему для работорговцев представляли цены на
рабов на африканском побережье. Контролировать эту цену они не могли, так как
устанавливали ее местные — она постоянно поднималась и напрямую зависела от
качества товаров, предлагаемых европейцами. За сто лет после 1670 года средняя
стоимость мужчины-раба в Африке поднялась от 3 до 15 фунтов, соответственно,
выросла и цена продажи в Америке: с 17 до 35, а потом и почти до 50 фунтов к
концу XVIII столетия. При таких ценах барыш был велик — годовая норма прибыли
британских работорговцев в XVIII столетии составляла около десяти процентов,
ровно столько же, сколько давала плантация в Вест-Индии, и втрое больше от
того, что можно было получить, вкладывая деньги в земельные угодья. Самый
большой расход для работорговцев составляли товары, которые им следовало
закупить для обмена на африканском побережье. Некоторые из этих товаров были
весьма важны — из Европы везли железо, огнестрельное оружие (уже к концу XVIII
столетия британцы отправляли в Африку до 300 000 ружей в год), ткани и бумагу,
а с американских плантаций — ром и табак. Большое значение имели также товары,
закупаемые европейцами в Азии, в частности специи и текстиль. Последний был
особенно важен, так как до конца XVIII столетия индийский текстиль был намного
качественней европейского и африканцы требовали лучшего. Индийский текстиль
ввозили преимущественно в Ливерпуль и Нант, и они же являлись также самыми
крупными портами работорговли. У французов индийский текстиль составлял почти
шестьдесят процентов от стоимости товаров, используемых для закупки рабов
(европейский текстиль составлял пять процентов), у англичан это был основной
товар, вывозимый в Африку, — даже после того, как английская промышленность
начала стремительно развиваться в 1750-е годы и позднее, индийские ткани
составляли треть импорта.
Следующим пунктом были расходы на транспортировку живого
товара из Африки в Америку. Именно стремление торговцев извлечь максимальную
выгоду становилось причиной ужасающих условий этих плаваний. И даже при этом
расходы были немалые, поскольку на корабли рабовладельцев нанимали удвоенную по
численности команду из соображений безопасности — вероятность бунта всегда была
наибольшей в начале, когда рабы наконец понимали, что их увозят из Африки.
Смертность на кораблях работорговцев была непомерно высокой — погибало от
пятнадцати до двадцати процентов вывезенных из Африки. На более коротких
маршрутах, напрямую из Африки в Бразилию, эта цифра могла быть ниже, но во
время долгого плавания из Анголы в северную Америку потери приближались к
трети. Рабов набивали в трюмы битком и заковывали. Как правило, их не выводили
на палубу и в итоге скудное питание, недостаток воды, морская болезнь и диарея
создавали труднопредставимые условия. В XVII столетии население Нового
Амстердама (ныне Нью-Йорк) знало о приближении этих кораблей по запаху, даже
когда они еще были за горизонтом. Работорговцы шли на это, потому что если бы
они предоставляли рабам хотя бы столько же места, сколько европейским
каторжникам, то смогли бы за один рейс перевезти вдове меньше рабов и не
получили бы никакой прибыли. В XVIII столетии смертность при перевозках слегка
уменьшилась по сравнению с обычной нормой «один к пяти», когда работорговцы
увеличили паек и расход воды, стали применять корабли особой конструкции, а
иногда даже выдавать рабам лимонный сок, чтобы предупредить возникновение
цинги, и прививать их от оспы. Однако даже самый низкий уровень смертности
(один к двадцати) был все еще в пять раз выше, чем при перевозке
каторжников-европейцев, потому что корабли по-прежнему набивали до отказа:
европейцы считали эти условия приемлемыми для африканцев, но не для
преступников.
Работорговцы смогли позволить себе излишества за счет
огромных доходов от значительного объема торговли, доходившей до 80 000 рабов за
год в последние два десятилетия XVIII столетия. Именно достигнув такого уровня,
работорговля стала ключевым фактором заселения Америки. На протяжении примерно
трехсот лет (вплоть до 1820 года) через Атлантику было доставлено втрое больше
африканцев, чем европейских эмигрантов, — 8,4 млн по сравнению с 2,4 млн Однако
уже после 1820 года население Америки состояло из белых и черных поровну. Таков
был показатель смертности рабов на американских плантациях.
